Глава 9: «Чистота с привкусом боли».
Утро началось суетливо. На этот день был намечен осмотр главным врачом, а по графику на их палату приходился ещё и банный день. В воздухе чувствовалась спешка, суетные шаги, шорох полотенец и приглушённые голоса санитарок. Всё словно слилось в один ритм больничной механики, в которой женщины были всего лишь звеньями.
Женщины, вымотанные днём, немного оживились только к вечеру. Пройдя все положенные мероприятия, утомлённые, но словно очищенные, они расслабились только после ужина. Вернувшись из бани, раскрасневшиеся, с наслаждением выпили по стакану крепкого, обжигающего чая с мёдом и легли в аккуратно застеленные, пахнущие порошком и свежестью постели, которые подготовила Зиночка.
– Красота, как же я люблю этот момент! – сказала Арина, вытянувшись на кровати, чувствуя каждой клеточкой тела прикосновение ткани, хрустящей от чистоты. Её голос был каким-то особенно тёплым, почти детским.
– Какой именно момент? – спросила Мария, допивая чай и с любопытством посмотрев на неё.
– Когда после горячей бани ложишься в идеально чистую постель, и вот это первое прикосновение, – Арина закрыла глаза, будто прочувствовала всё заново. – Как будто кто-то тёплый, заботливый, невидимый тебя ласкает, обнимает, укутывает чем-то неощутимым?! Нежность, да и только. А через пару дней это ощущение исчезает, будто его и не было.
– Да, я тоже такое чувствую, – отозвалась Мария, улыбаясь. – И правда, странно, как быстро уходит.
Неожиданно в палату распахнулась дверь, начался ужин.
– Девочки, поднимаемся, столовая работает по графику! – тишину разрезал голос дежурной.
– Весь кайф сломала, – с досадой протянула Арина, нехотя вставая. – После бани, если честно, есть совсем не хочется.
– Потому что чаю напились. А здесь не дома, не встанешь через час к холодильнику за бутербродом. Надо идти, – рассудительно заметила Мария.
– Понятно. Ладно, пошли, – кивнула Арина, тяжело поднимаясь.
Так закончился суматошный, наполненный мелкими событиями день. Женщины поужинали, разделись и улеглись в кровати. Свет уже был выключен, но за окном ещё оставалась дымчатая, блёклая вечерняя заря. В палате стоял полумрак, не читать, ни что-то делать не хотелось. Тишина, звуки больничной жизни за дверью, редкие гудки с улицы, всё стихло.
– Арин, расскажи дальше, – осторожно проговорила Мария, почти шёпотом, будто опасаясь вспугнуть что-то хрупкое.