София сидела, скрючившись на узкой койке, обложенная распечатками. Толстовка Никиты, пахнущая его одеколоном, валялась в ногах – символ прошлого, которое теперь казалось фальшивым и нелепым. Он не звонил. Не писал. Его гневный уход из компьютерного класса, подогретый ядом «Скептика» и шепотом Леры, казался окончательным приговором их отношениям. А Лера… Лера прислала десяток сообщений: обеспокоенные («Соф, как ты?»), предлагающие помощь («Приходи, порисуем вместе!»), язвительные под видом заботы («Не грусти из-за Никиты, он дурак, а новенький… ну, он странный, но если тебе нравится…»). София проигнорировала их все. Впервые. Каждое слово Леры теперь отдавалось фальшью, как звон пустой жестяной банки.
Она чувствовала себя осажденной. Стены комнаты, завешанные ее же собственными дизайнерскими постерами, которые раньше вдохновляли, теперь казались насмешкой. Взгляды соседок по этажу в коридоре – любопытными и оценивающими. Даже Алина, заглянувшая днем под предлогом вернуть книгу, говорила как-то слишком осторожно, избегая глаз. «Клан» распался, оставив после себя вакуум и шепот предательства.
София откинулась на жесткую подушку, закрыв глаза. Перед мысленным взором встал не Никита, а Марк. Его спокойное лицо в компьютерном классе. Точные, уверенные указания. Легкая улыбка, когда она нашла файлы в кэше. И затем – каменная маска, когда он читал сообщение «Скептика», нацеленное уже на него. Его уход был молчаливым, но полным достоинства. В отличие от истеричного хлопка дверью Никиты.
– Он поверил мне первым, – подумала София с горечью. А я позволила его выгнать.
Стопка распечаток рядом привлекла ее внимание. Это были не эскизы, а распечатки сообщений из общего чата. Всё, что писал «Скептик». Она взяла их, листая. Первое сообщение после «утери» проекта. То, что было вчера вечером, про «нового спасителя». Резкие, точные, ядовитые фразы. Кто-то знал детали. Кто-то умело манипулировал мнением. Кто-то хотел ее изолировать, опорочить, уничтожить.
София села прямо. Отчаяние начало сменяться холодной, ясной яростью. Она больше не была пассивной жертвой. Она была мишенью. И мишени нужно либо пасть, либо найти укрытие. А лучше – найти стрелка.
Она открыла ноутбук. Не Figma. Браузер. Она зашла в университетский чат не как участник, а как исследователь. Начала анализировать.