. Этот словарь действительно включает значительное количество обсценной лексики, однако филологической общественности он интересен не этим. Оказывается, слова
баба, балерина, белье, верный, влюбиться, вошь, гвоздь, окно, опозорить, папа, пародия, пасквилянт, рожать, семьянин, соска (по Флегону, ‘резиновое изделие, которое дают сосать ребенку’),
трусы, улыбка, холостяк не входят в русские словари. Ожегов как автор известного толкового словаря и Академия наук СССР, неоднократно упоминаемые в словаре Флегона, будто бы искажают реальное употребление слов, – в том числе тех, которые мы привели. Эти слова в словаре Флегона получают новые – часто удивительные – толкования. Так, значение слова
балерина включает такой важный компонент смысла, как «символ распутности»: ‘танцовщица балета, в прошлом символ распутности’. Слово
окно связывается с сексуальной сферой жизни: ‘отверстие в стене для света и воздуха, а также для входа и выхода любовников’. Семантика слова
улыбка, по Флегону, соотносится с культом личности: ‘мимика лица, которая в период культа была в опале, считавшись признаком несерьезности’.
Таким образом, Флегон не только пытался описать «неприличное» в лексике, но и хотел передать идеологические оценки. В этом он вполне соответствовал тренду в практике составления словарей во времена СССР. В первом нормативном словаре русского языка советской эпохи – словаре под редакцией Дмитрия Николаевича Ушакова – провозглашается, что словарь должен «послужить орудием в борьбе за качество того языка, которым каждый день говорит наша литература, наша печать с миллионами трудящихся»[22]. В словаре Ожегова толкование слова проституция в явном виде включает идеологический компонент: ‘…в капиталистическом обществе продажа необеспеченными женщинами своего тела с целью добыть средства к существованию’[23]. Показателен и пример, сопровождающий толкование: «Проституция – позорное явление капиталистического общества». Излишне говорить, что при социализме никакой проституции не было и в помине (да и сейчас уже нет).
Словарь Флегона противопоставлял себя советским словарям русского языка идеологически, а описание обсценной лексики, хотя и занимало значительную часть этого словарного источника, было вторичным, что, вдобавок к лингвистическому дилетантизму автора, повлияло на качество описания значений.