И вот она здесь, в купе первого класса, с чемоданом, оклеенным бунтарскими наклейками сестры, и с ощущением, что сделала что-то не по правилам.
– Ты тоже не сама покупала билет? – спросила Мэри, заметив, как Яна прячет письмо.
– Отец. Сказал, что я «перегораю». А тебе кто?
– Дедушка. Вернее, его наследство. Он завещал мне потратить часть денег на путешествие.
Яна улыбнулась:
– Значит, мы обе здесь по чужим указаниям. Ирония в том, что нас заставили купить и принять свободу.
– Или дали шанс ее почувствовать, – добавила Мэри.
– А что, если этот поезд – не про свободу, а про очередную клетку? – спросила Яна, глядя на золотые буквы меню с «гарантированными» блюдами. – Мы заплатили (или за нас заплатили) за то, чтобы нас обслуживали. Но разве это не форма зависимости?
Мэри задумалась:
– Созвучно моим ощущениям. Но может быть дело не в обладании чем-то, а в том, как ты распоряжаешься возможностями? Дедушка мог оставить мне квартиру или акции. Но он выбрал путешествие. Он хотел, чтобы я ощутила жизнь, а не просто владела чем-то.
– Мой отец, наверное, думает так же, – вздохнула Яна. – Но я не уверена, что смогу просто «наслаждаться». Я всегда ищу подвох, скрытые условия.
– Потому что привыкла все контролировать.
– А ты нет?
Мэри склонила голову набок:
– Профессия. Всех подозревать, все проверять. Но мне повезло, я выросла с дедушкой, который коллекционировал моменты, а не вещи. Он говорил: «Свобода – это не счет в банке, а умение потратить себя на что-то настоящее».
Яна посмотрела на свой чемодан с наклейками «Свобода внутри»:
– Моя сестра говорила то же самое. Но она уехала в Южную Америку с рюкзаком, а я осталась «управлять активами». Кто из нас свободнее?
– Ты здесь, – улыбнулась Мэри. – Значит, шанс еще есть.
Пока они разговаривали, мимо купе прошел мужчина в безупречном костюме, с презрением разглядывающий других пассажиров.
– Вот кто сам купил билет, – шепнула Яна. – И теперь требует, чтобы все соответствовало его ожиданиям.
– Потому что он заплатил, – кивнула Мэри. – А мы… Мы получили подарок. Может, поэтому нам проще увидеть за блеском что-то еще?
Яна задумалась:
– Интересно, много ли здесь таких, как мы? Тех, кто не купил билет, а получил его?
Поезд набирал скорость. За окном промелькнули унылые окраины. Низкие, облупившиеся дома, кучи мусора у заборов, ржавые остовы брошенных товарных вагонов, похожие на скелеты гигантских чудовищ. Дети в потрепанной, не по размеру одежде гоняли обшарпанный мяч по пыльной, вытоптанной земле. Их смех, звонкий и беззаботный, не был слышен сквозь мерный гул поезда. Немая картинка, болезненный контраст с уютом, тишиной и предсказуемым комфортом их купе.