Мне дар бесценный – юность… - страница 5

Шрифт
Интервал
Стон, сотканный из тишины и мрака,
В оркестре молчаливом одинок.
Не кажется тебе, что слишком рано
Мы стали грудой черепов у ног?!
Как женщиною снова быть хотела —
Одно лишь чувство мёртвого томленья!
Как обрести потерянное тело,
И я хочу припасть к твоим коленям —
И крови звон в артериях и венах
Услышать, неба, звездных чёток звон!
О юная, ты светишься, как Вега,
Вот только взгляд твой – в ужас загнан он!
Уж лучше бы в земле лежать нам слепо,
Подняться чтоб травою каждый мог.
Пришёл народ мой, расселился в склепах —
О это братство черепов и ног!

III

В пустых глазницах нет ни слёз, ни взгляда,
Какой же цвет у глаз любимых был?
Возлюбленный, со мной лежащий рядом
На ложе вековом – он всё забыл!
Не протянуть руки, его коснувшись,
Не ощутить волненья лёгких ног,
Что было бы, когда любой, проснувшись,
Увидеть этот мёртвый город мог?!
Не оживить меня воспоминаньем
Не возвратить мне взгляд зелёных глаз!
Увы, не обменяться именами
И жребиями никому из нас.
Ты, юная, испуганно умчишься,
Я возвращусь, поверженная, в склеп.
О жизни миг, ты солнцем облучишься!
И снова этот мёртвый город слеп…

IV

Истлеет плоть, когда сойду в могилу,
Но Истины – не плоть, а Я – мерило,
И это Я нельзя предать земле…
«Скелет» Рабиндранат Тагор
Я был! Я сын веков, я человек,
Мне был отпущен мой недолгий век.
Хотел продлить потомкам в назиданье
Свой век под солнцем —
                                    радость и страданье.
Ты слышишь поступь твёрдую шагов —
Я воин, я ушёл во глубь веков,
Но кровь свою оставил я в потомках
И душу, не блуждавшую в потёмках!
Я бросил на съедение ветрам
Лишь тело. В этот смерти храм.

Мы ясы

Мы – юг, и древняя фиеста
Вдруг в наших душах ожила!
Одним она еще невеста,
Другим она уже жена.
Фиеста, праздник сил и страсти —
Мы вывели своих коней.
И если даже день ненастен —
Сто тысяч солнц зажжётся в ней!
По выжженной степи к трибунам
Толпой, лелеющею страсть,
Всё в ритме движется табунном,
И ты держись, чтоб не упасть.
Сто тысяч ног над степью взбили
Её в сухой колючий клок.
В степи следы автомобилей
И след босых цыганских ног.
Мы рвёмся – лидер многоликий,
Порыв наш первозданно груб,
И крик могучий, древний, дикий
Единую взрывает грудь!
Гнедой арабской кобылицей
Я мчусь – мной финиш будет взят!
Слились в восторге ваши лица
В один-единый жадный взгляд!
О как же я тогда бежала,
Без седока, без седока,
Следующая страница