– Спасибо вам большое, – добавила проводница авансом.
– Да не за что, сейчас вытащу. Кто их туда так затрамбовал?! – выдохнул я, когда с первого раза не получилось.
– Это Зина уложила, у неё сил как у троих мужиков, – пояснила моя собеседница.
А вот это обидно. Спортсмен в прошлом, почти разрядник, теперь не могу справиться с постельным бельём, пускай и влажным. Я уперся в стеллаж плечом, вдохнув, я резко потянул на себя, и набор, уложенный в наволочку, выскочил из спрессованной стопки вместе с еще пятью такими же. Но так много было не нужно, поэтому остальные два я вернул обратно.
– Пожалуйста! – выпрямившись, я протянул ей все три комплекта.
Она взяла их сразу же, но видя, что я не отпускаю, подняла на меня глаза, медленно процедив:
– Спасибо! У меня не получилось бы.
– Не за что, – снова повторил я и улыбнулся, – Кстати, раз уж я вам помог, можно узнать ваше имя?
– Оля, – выдохнула она и потянув сверток на себя.
– Оля… – протянул я. – А я Саша. Приятно познакомиться. Можно на «ты».
– Александр, дай еще два снизу, если несложно, – пользуясь случаем, попросила она.
– Легко, – выдал я, доставая еще два влажных свёртка, которые до этого, сам туда же и определил.
Ольга приняла их и уже собиралась идти куда-то направо, остановилась, посмотрев на меня.
– Вы что-то от меня хотели?
– Да, чая пару стаканов и пирожков, с чем-нибудь.
– Пирожки без всего мы пока не продаём, – она улыбнулась, своей же шутке, – Слушай, а ты из тех спортсменов, да?
– Да-да, – кивнул я.
Она снова смерила меня взглядом, в нём читалось разочарование. Точно, мне же тут шестнадцать, а в советское время, помнится, до восемнадцати было – ни-ни. Да и кроме того, что она может видеть сейчас? Парня моложе её в грязной одежде? А я вообще зубы когда чистил?
– Пирожков с луком и яйцом сколько вам? – перейдя вновь на «вы», холодно-нейтральным тоном спросила она.
– Четыре и пару чая, – выдал я, понимая, что произошло.
– Шестьдесят копеек положи на столик, я всё сейчас принесу, – произнесла она, а в её глазах читалось: «Классным парнем вырастет, если за ум возьмётся».
Запустив руку в карман с деньгами я провожал взглядом фигуристую Ольгу, ловя себя на мысли, что несмотря на холод её последних реплик, она мне нравится. А что? Пускай мне и шестнадцать, или семнадцать? Черт, да я про себя ничего не знаю. Ладно, это исправим. Ей, естественно, конечно, чуть побольше! Эх Советский Союз, Советский Союз, все тогда было иначе.