К-3, Я-235. Ещё правее номер П-466742.
Далее в столбик: «Медведев Александр Сергеевич, подпись и действителен по 198_».
Последняя цифра не указана.
– Понял. Ну, доброй ночи тогда, – сообщил я Гене, засовывая документы обратно в сумку.
– Давай, выздоравливай, – пожелал мне Гена, поворачиваясь на бок, к проходу спиной.
Я тоже лёг и честно попытался поспать, но сон меня не забирал вовсе и, дождавшись, пока вокруг меня засопят, я тихо спустился с полки и направился в сторону туалета. Миновав его, вышел в другой вагон, пробираясь мимо спящих людей, всё еще не веря, что нахожусь в прошлом.
И наконец я пришёл туда, куда следовал.
Вагон-ресторан был оформлен в классическом стиле: деревянные панели, мягкие сиденья, покрытые коричневой тканью, столы с белыми скатертями. Стены украшали картины с лесными пейзажами, реками и горами. До моих ноздрей донёсся совершенно другой запах, совершенно другой еды, нежели тот, что царил в вагонах с пассажирами.
Тут блюда различались и не смешивались. К примеру, я без проблем распознал картошку с грибами. Распознал я и запах табака, а также алкоголя. Тут было светло, светло настолько, что я зажмурился. У стойки в самом конце вроде бы никого не было, да и сам вагон вроде бы пустовал. Однако я ошибался. Из-за сидений одного из столиков выглянула уже знакомая мне усатая голова. Тренер был не в настроении, но увидев меня, округлил глаза и подался вперед.
Поманил меня пальцем.
– Так, Медведев! Это как понимать?
– Доброго вечера, тренер, – поздоровался я.
– Угу… ночь уже. Присядь-ка!
Я подошёл ближе, послушно опустился на мягкое сиденье. Все это время он оценивающе смотрел на меня, на столе был чай в железном подстаканнике и пара бутербродов, чёрный хлеб, масло и колбаса, а ещё тетрадка в шестьдесят четыре листа в чёрном переплёте.
– Ну, что молчишь? – спросил он. – Тебе, наверное, жутко стыдно за вчерашнее свое и поведение, и выступление? – выдал тренер.
– Честно? – спросил я.
– Конечно, честно, – не моргнув глазом, ответил он.
Тренер посмотрел на меня, хитро прищурившись.
– Я ни выступлений, ни высказываний своих не помню совсем, как и многого, что сейчас вокруг меня происходит.
– Удобно, не находишь, тебя амнезия настигла, как в «Джентльменах удачи»: тут помню, тут не помню, – усомнился он.