Его грудь сдавило странное, щемящее чувство, что весь, привычный и понятный ещё вчера, мир, начал стремительно ускользать из под ног.
Он ощутил, как внутри растёт растерянность, сменяясь болезненным осознанием: всё, над чем он работал последние годы, чему отдавал все силы, может оказаться устаревшим и никому не нужным уже завтра.
Он глубоко вздохнул, поднёс к губам остывший кофе и долго смотрел на отражение неоновых вывесок в лужах на асфальте. Мир менялся – и он был среди тех, кто вдруг понял: Будущее всегда наступает без предупреждения и никого не спрашивает, готов ли ты к нему.
***
Тем временем, далеко от суеты мегаполисов, на окраине затерянного среди полей провинциального городка, два пожилых фермера коротали вечер на покосившемся крыльце видавшего виды дома под раскинувшимся над ним вишнёвым деревом.
На деревянных перилах сбоку от них потрескивал старенький транзисторный радиоприёмник, из которого лился чуть дрожащий голос диктора.
– …новая разработка компании Axionergy обещает перевернуть всё наше представление о природе энергии…
Один из мужчин медленно снял кепку, провёл рукой по седым волосам и долго, устало выдохнул. Его собеседник, с лицом, испещрённым сеткой лет и забот, погладил кончики свисающих по краям губ усов и, не отрывая взгляда от горизонта, где день медленно сдавался ночи, негромко спросил:
– Ну и что ты об этом думаешь?
Второй фермер долго молчал, как тот кому больше некуда спешить, и, с трудом подбирая слова, лениво ответил:
– Думаю… теперь всё изменится, – и после ещё одной долгой паузы продолжил. – Только вот не знаю… в какую сторону.
И пусть никто ещё не понимал, к чему именно приведут эти перемены, но одно уже было ясно абсолютно всем: обратного пути больше нет.
Глава 2. Замутнённая истина
Всю следующую неделю мир лихорадило. Казалось, люди вдруг потеряли способность думать о чём-то другом, кроме новой батареи.
Телевидение и радио стали ареной бесконечных споров, на которых бородатые профессора физики, яростные активисты и разномастные шарлатаны перебивали друг друга, доказывая свою правду. Каждый стремился успеть вставить хоть слово, пока не стихла буря всеобщего помешательства. Эфиры напоминали рынок, где каждый продавал собственную версию реальности, стараясь перекричать остальных.
– Это очередной технологический пузырь!