С появлением телефонов они хоть и ненадолго, но стали созваниваться. У обеих от техники быстро начинала болеть голова. День, когда Алисе сказали, что бабушка уснула и не проснулась, стал самым страшным в жизни. Она неделю пролежала на диване, рассматривая узор на ковре и вспоминая, как они планировали ее первую самостоятельную поездку. Это было пять лет назад, тогда Алисе было тринадцать. Нужно было подождать всего год, и ей бы разрешили ехать на поезде без взрослых.
Алиса не простила родителям их запрета. Дождалась восемнадцатилетия и поехала в Барсуковку, как они когда-то планировали с бабушкой. Только теперь здесь ее никто не ждал, никто не встречал.
Маленький домик зарос паутиной и сорняками, забор повалился набок, один лишь колодец время не тронуло. А вот густой лес с правого бока с шумными макушками изменился до неузнаваемости. Огонь съел не только траву и подростов, но и кору берез до самого верха. Когда-то этот лес был галдящим грачатником, а стал точно кочегаркой. Вот только все по привычке Грачатником кличут. Хорошо хоть пожар не пошел дальше. А то некуда было бы возвращаться Алисе. А теперь хоть и запущенный, да дождался ее домик. Осмотревшись, работы девушка не забоялась. Главное, были целы тазы и тряпок полный дом, а уж с грязью она разберется.
Вот так Алиса и отмывала не спеша по комнате уже две недели. А куда ей торопиться? Работа у нее имеется: охранять деревню от напастей и нежити. С четырнадцати лет после школы она уходила в лес, где лешие и водянки рассказывали ей о жизни лесов, полей и водоемов. Это для всего мира она просто девчонка, а для скрытого от людских глаз – лисавка. Днем ничего необычного, а вот ночью лисой по лесам скачет. Такой же была и бабушка, а вот отец дара не унаследовал. Оно и понятно, дар только по женской линии передается.
Девушка вынырнула из воспоминаний о прошедших неделях. Вода Десятого озера серебром переливалась под светом луны.
– Не пришел, – глубоко вздохнула Алиса.
Может, оно и к лучшему? Деревня маленькая, всего на полсотни домов. Один узнает, все узнают. Зачем ей лишние пересуды? Заметит кто, что с Митей гуляет, потом слухов не соберешь. А она приехала за спокойствием.
Странно, конечно, что девчонке в восемнадцать лет только спокойствия и надо. Но она всегда была такой: нелюдимой, не разговорчивой. Ответ всегда знала, да руку не тянула. Хотелось лишь одной ей понятного счастья. Не как у родителей: всегда вместе, а точно чужие люди. А она там и вовсе пятое колесо. Они даже сильно не возражали, когда она собралась в Барсуковку жить. Только посетовали, что хотели ее учиться в город больше отправить, а она в лес.