– Не могу и не хочу! – решил Творец.
Картины по мнению высших чиновников отдавали космополитизмом и развращали умы советских людей. И все же они разрешили Андреевскому представлять Советский Союз на мировой арене живописи. Авраам пришёл домой совершенно опустошенный, и успел только сорвать с себя пиджак, и бросить его в сторону ванной комнаты, затем стянуть галстук, и упасть на кровать, но эту ночь сюрреалист не забудет никогда.
2
Белоснежные суровые холмы окружили взор Авраама. Серые громадные фьорды виднелись вдали. Легкий снег таял на лице художника. Поднявшись, Андреевский пошел тихими шагами. Воздух был очень влажным и ледяным. Сердце замирало, а его тело было одето в длинную рубашку синего цвета. Кусок темной медвежьей шкуры свисал с его плеч. Телосложение изменилось, а подойдя к горной реке он увидел свое отражение и не поверил своим глазам. Авраам превратился в высокого, крепкого, белокурого мужчину с двумя небольшими шрамами на лице и изумрудными глазами.
– Эй, Сигурд. Что ты там делаешь?! Дичь сама себя не поймает! – буквально рыча, прокричал какой-то высокий мужчина с огромной рыжей бородой.
– А, да, секунду. А где мы? И кто ты? – ответил Авраам.
– Что с тобой брат? —огорчившись, мужчина подходил все ближе и ближе к творцу.
– Брат?
– Эййй, Даг, Роло, сюда!
Через несколько минут показались ещё два невысоких, но крепких мужчины одетых в похожую одежду.
Это Скандинавия! В этом нет сомнений, но как? Ведь я не знаю языка? Ииии… Время! Почему мы с топорами и в странной одежде?
– Ты какой-то задумчивый Сигурд! – прокричал невысокий викинг с длинной белой косой.
– Локи шутит с нами, ребята! Это точно Сигурд? Давайте отведем его в дом вечных пиров.
– Стойте! Вы викинги? – дрожа, спросил Авраам.
Все трое резко засмеялись, а затем побежали с ревом в сторону «Сигурда». Они связали художника, и надев мешок на голову, потащили его в дом. Темные нитки были видны глазам художника. Авраама терзал первобытный инстинктивно понятный страх, но все же он был сосредоточен на обонянии и прочувствовал каждый шаг викингов. Аромат хвои, моря и скандинавских льдов творили ему картину действительности. И вот крайним запахом в этом видимом путешествии стал аромат меда, крови, мяса и костра.
– Это Сигурд, зачем вы его связали? – выхватывая топор, первым делом заорал на весь зал мужчина.