– О том, что если ты не мое нача́ло, то нет смысла возвращать все на круги своя, и нам с тобой лучше быть порознь, – резко ответил Кай, словно и у него сдавали нервы.
Люциан прыснул.
– Раз ты хотел быть порознь, то зачем в Асдэме держал подле себя?
– Все изменилось, когда ты рассказал мне о своих снах. Хаски тогда тоже почувствовал неладное, стоило ему взглянуть на тебя, и это дало мне надежду, что в будущем ты переродишься.
Люциан приподнял брови, не ожидая услышать именно это. Конечно, прежде чем покинуть Асдэм, он узнал от Кая, что станет светлым началом, но кто бы мог подумать, что демон считал так не первую неделю?
– Ты не был похож на того, кто признал во мне свое начало, – тихо заметил Люциан, собирая в памяти осколки минувших событий. – Сколько раз ты дразнил меня, пытался вывести на эмоции? После той игры в башню проклятий я чуть не избил тебя. Знаешь, ты совершенно не умеешь вести себя с теми, кто предначертан тебе судьбой, – закончил он, не скрывая обиды в голосе.
Каин поморщился с таким видом, словно получил пощечину. Голос его звучал сдавленно, словно он сдерживал рык:
– Я вел себя так потому, что пытался как раз таки вернуть твои воспоминания. Но в конечном итоге понял, что мое заклятие обратилось в проклятье, которое лишило тебя не только памяти, но и части чувств. Когда дразнил тебя, я пытался выяснить, насколько оно сильно́, возможно ли его снять, и башня стала последним испытанием, которое показало мне, что тебе не помочь. Моя магия оказалась нерушима и полностью поглотила тебя. Мне оставалось только принять это.
Люциан шумно выдохнул и рухнул на подушки, не зная, что сказать на это откровение. Он был в ярости, но в тот же момент его до глубины души потрясли слова Кая о том, что ради предназначения он был готов отказаться от собственных желаний, а также о том, что этот дурак не придумал лучшего способа снять заклятие, как измучить свое нача́ло.
«Глупый, какой же ты глупый», – повторял Люциан про себя, тихо скрипя зубами и глядя в потолок, хотя на самом деле так не думал.
– Люциан, – тихо позвал Кай, но в его голосе звучал вопрос.
– Да, я злюсь на тебя, ты это хотел спросить? – Люциан покосился на него, сидящего в кресле.
– Прости, – выдохнул Кай, вжав голову в широкие плечи. – Если бы тогда я не проникся к тебе, то не поступил бы так. Не стал бы трогать память.