Мир, который казался хаотичным, вдруг выстроился в узкий, острый коридор. И в конце – его глаза. Романо. Имя, которое всегда звучало где-то в тени. Теперь – впритык. Слишком близко.
Я закрыл глаза. И вспомнил.
Тот вечер. Кабинет. Тишина. Отец.
– Ты хочешь знать, кто он такой? – спросил он. – Не по слухам. По-настоящему.
Я кивнул. Он не сразу заговорил. Повернул бокал в пальцах. Сделал глоток. И выдохнул:
– Если Романо пришёл к кому-то с апельсином…, то этому кому-то было лучше сразу умереть.
Я не понял.
Отец налил себе немного коньяка, не торопясь. Говорил медленно.
– Он не ел их просто так. Он устраивал спектакль. Чистил кожуру острым ножом. Тонким, хирургическим. Каждое движение – как подготовка к чему-то… большему. Он делал это молча. Сидел напротив человека. Разрезал. Ел дольку за долькой. А потом… начинал разговор.
– Какой разговор?
– Неважно. Смысл был не в словах. А в времени. В ожидании. В страхе. Ты знал, что тебя не будут просто бить. Тебя будут ломать. Медленно. До основания. Сначала – разум. Потом – тело.
Я смотрел на отца. Он не драматизировал. Просто говорил правду, как хирург говорит диагноз.
– Когда люди находятся в его подполье, – продолжил он, —все понимали: прощаться поздно. Молиться – рано.
Я молчал.
– Мы знали таких, кто сходил с ума, ещё до первого удара. Один мальчик… Он сам выколол себе глаз. Только бы Романо не начал.
Я сглотнул. И вдруг – мысль. А если бы он не говорил об этом? А если бы просто сидел и чистил апельсин – молча, как Романо… я бы смог отличить? Эта мысль обожгла сильнее, чем всё, что я слышал до этого. Потому что я любил отца. Но впервые в жизни – испугался, хоть и на миг. И мне этого хватило.
– Ты знаешь, кто я и кто моя семья. Отпусти – и останешься жив, я пытался сохранить спокойствие, на сколько мог.
– О, малыш, ты наивен. Твой отец со своими идеями полез туда, куда не следовало. В Лондон. Мою территорию. Своим чистым бизнесом вы уничтожили мою сеть. Я не прощу этого.
Он снова хлопнул меня по щеке.
– Я не убью тебя. Ты мне нужен. Но я хочу половину вашего бизнеса. И компенсацию.
– Ты сумасшедший.
Он ударил. Кулак в лицо. Кровь пошла из носа.
– Я не спрашивал твоего мнения. Я хотел забрать твоего брата. Но с ним охрана. А ты один, дебил. Один! Без охраны, без ножа, без гранаты. Только пистолет – и то дешёвый Glock. Ты не из наших.