Она злится и раздражается. Укалывает меня, заявляя про мою незаинтересованность и полное безучастие, и тогда всё…
У меня срывает резьбу, и я психую.
Ору так, что стены дрожат.
Вообще я не люблю людей, которые не умеют контролировать свои эмоции и свой голос, и выясняют отношения на повышенных тонах.
Алина разделяет мое мнение.
И у нас таких ссор никогда не было…
Именно поэтому она сейчас смотрит на меня круглыми глазами, а её губы дрожат.
Свечи, розы, бутылка игристого и кружевное бельё остаются за тяжёлой дверью, которой я хлопаю, уходя из квартиры.
Выхожу из подъезда и глубоко вдыхаю, пытаясь успокоиться.
Небо над головой всё быстрее скрывается за наплывающими тучами. Его вид полностью отражает мое настроение.
Сажусь в машину, рывком завожу мотор и уезжаю в соседний двор.
Всё бесит, и мне надо успокоиться.
Через час тревожных мыслей, в тумане которых я плаваю, начинаю сожалеть о том, что вспылил. Так нельзя, в конце концов…
Перед глазами снова возникает образ скромницы Самохиной, которая улыбнулась мне сегодня в знак приветствия, а потом почти сразу исчезла из поля зрения…
Тут же вспоминаю слова Алины про неё: сбежала от абьюзера, снимает комнату, подрабатывает няней…
Хм. Интересно было бы взглянуть на её мужика…
Кто позарился на такое "чудо"?
Наверняка алкаш какой-то.
Хотя, если она боится, что он её отследит… Алкаши таким вряд ли занимаются.
Бандин, наверное, какой-то мелкого пошиба.
Посидев в машине ещё полчаса, решаю, что сейчас же съезжу в заказник на юго-западе Москвы и куплю нам с Алинкой билеты на фестиваль. Подарок в качестве извинения.
Сегодня последний день, когда эти билеты ещё можно выхватить, а Алинка так хотела туда попасть…
Билеты, конечно, недешевые, но для меня это не вопрос.
Забронировав два из оставшихся пяти, выезжаю на проспект и мчусь в нужный район.
К счастью, пробок уже нет, и я доезжаю довольно быстро.
Когда подъезжаю, отмечаю, что бензина у меня осталось маловато, а все любимые АЗС я проскочил. Можно было бы заправиться на ближайшей АЗС, но я решаю обойтись и пройтись через заказник пешком.
Бросаю машину на стоянке и топаю через лес к огромной сцене с парочкой работающих палаток. Иначе никак, ведь билеты на фестиваль продаются исключительно у площадки, где он будет проходить, а это значит в самой глубине заказника.