– Хорошо, я воспользуюсь твоим советом, если будет случай. А теперь тебе пора. Ты слишком заметен, чтобы оставаться здесь долго.
– Ну, до встречи, Жолли! – сдавил меня в объятии Шарлемань. – Буду ждать от тебя вестей.
Я кивнул и повернулся к Гнусу, ждущему своей очереди. Последним ко мне подошел Фавр. Лицо его было бледным, но он крепился.
– Лечись, – сказал я, обнимая его. – Чтобы, когда я вернусь, был в полном порядке.
– Не беспокойся, крысиный укус мне не страшен, – заверил меня Фавр.
Он сел в лодку, и лодочник взялся за весла. Шарлемань и Гнус решили остаться на плоту, помогая переправить его на тот берег. Крепкая веревка связывала его с лодкой.
– Эй, друзья! – окликнул я их.
– Что?
– Спасибо за помощь. Не знаю, что бы я делал, окажись один.
– Перестал бы придуриваться. И благодарить нас не за что. Лучше будь осторожней.
В долине тебе некому будет прикрыть спину.
Слова Шарлеманя пробудили во мне доброе чувство по отношению к товарищам, и мне даже стало немного грустно, как бывает при расставании с добрыми друзьями.
Лодочник, шустро работая веслами, выгребал против течения. И лодка с плотом медленно удалялись от меня, направляясь к другому берегу.
Я выбрался из леса через час после полудня. Путь по лесу занял два часа. Да еще мне потребовалось время, чтобы хорошенько рассмотреть местность и устроить неподалеку тайник. Найдя приметную, но укромную полянку, я вырыл кинжалом небольшую аккуратную яму как раз между двумя небольшими елями, и уложил в нее, завернув в плащ, панцирь, арбалет, связку стрел и большую часть монет, оставив себе одну мелочь. Сюда же сверху лег меч, изготовленный знаменитым льежским оружейником, о чем говорило клеймо. Он стоил гораздо больше годового жалованья обычного наемника. Потому вполне резонно мог возникнуть вопрос. Зачем человек, обладающей такой превосходной вещью, нанимается к захудалому вассалу, а не ищет службы повыгоднее?
В моем случае лучше было обойтись без подобных вопросов. Закопав свой клад, я привел полянку в обычный вид, уничтожив все следы своего пребывания, и зашагал дальше. Теперь на мне кроме кольчуги, был надет потертый кожаный дублет, перепоясанный широким ремнем, на котором висели длинный кинжал в простых ножнах и замшевый кошелек. Скромная одежда и тощий заплечный мешок придавали мне вид обычного путника, вынужденного путешествовать на своих двоих.