– Справедливо, господин.
Мы вернулись в зал и стали ожидать священника. Он появился почти сразу.
– А вот и святой отец, – рыцарь махнул ему рукой. – Отче, я беру на службу нового солдата. Надо сделать запись договора. Повтори еще раз, как тебя зовут.
– Клод-Франсуа Малон.
Капеллан, исполнявший, как обычно и бывает, должность секретаря, кряхтя, уселся за стол и стал царапать гусиным пером по серому листу бумаги. От усердия он высунул измазанный чернилами язык. Насколько мне было видно со своего места, дело с написанием букв продвигалось медленно, с ошибками и многочисленными помарками. Сам святой отец, весьма цветущий мужчина, чуть старше моих лет, в черной сутане, не скрывающей округлого живота, видимо, не слишком усердно учился письму. И секретарские обязанности доставляли ему немало хлопот. Он провозился с двумя строчками не менее получаса, пока не поставил последнюю точку. Посыпав песком на листок, капеллан собрался начать чтение, широко открыв рот, но я остановил его.
– Не стоит утруждать себя, святой отец. Я умею читать и могу сделать это сам.
Изумление, вызванное моими словами, было почти всеобщим. Исключение составлял один кастелян, принявший мое объяснение как должное. Он как-то по-особенному посмотрел на меня. Отец Жером сунул мне в руки лист, и я громко прочитал текст договора, после чего поставил внизу свою подпись.
– Так ты грамотный человек, Малон! – радостно воскликнул рыцарь. – Признаться, кроме жены, моего пажа и отца Жерома в замке не найдется грамотеев. Меня самого учили чтению и письму, но впрок эти премудрости мне не пошли. Что написано, я с грехом пополам еще разберу, а писать уж увольте. Хорошо, что подпись ставлю.
Де Фруссар весело рассмеялся.
– Ох, немало розог всыпали мне святые отцы из соседнего монастыря, дабы вдолбить латынь, а все без толку. В тринадцать я стал пажом при дворе моего сюзерена. На том мои ученые занятия и закончились. Ну а спустя два года я уже был оруженосцем и таскал за графом щит. А ты где обучался? Тоже в монастыре?
– Нет, мессир. Сначала в городской школе в Луре. А потом в университете в Эрфурте.
– Ты был школяром?! И знаешь латынь?
– Да, мессир. Читаю и пишу на ней. Я закончил факультет свободных искусств.
– То-то я смотрю, твои манеры и обхождение не похожи на солдатские. Как же так вышло, что вместо лекций или заседаний в парламенте