Мне показалось, что менестрель как-то странно на меня посмотрел.
– Не близко, господин.
– Это тебе, паренек, пример того, что на войне нет ничего невозможного, – назидательно заметил де Бракери. – Эй, налейте ему выпить. Парень заслужил кубок хорошего вина. Ты ведь не будешь возражать, Реджис, коли твой сержант выпьет?
– Я тоже присоединяюсь к просьбе господина де Бракери, – произнесла дотоле молчавшая Габриэлла. – Пусть выпьет. Солдату это не помешает. Жаль только, что у него шрам.
Вот стерва! Мой шрам на левой брови, давно затянувшись, стал малозаметен. Прозвище мне дали по свежим следам, а прошло уже пять лет. Слова госпожи де Фруссар показывали, что ей очень захотелось мне досадить.
– Пустяк, – вступился за меня старый рыцарь. – Шрамы нас, мужчин, только украшают. И сразу видно, трус он или нет. Те, кто бежит, получают раны в иных местах.
Он сам засмеялся своей шутке.
– Пей, сержант! Надеюсь, я не прогадал, взяв тебя на службу, – разрешил мой новый господин.
– За здоровье прекрасных дам и доблестных рыцарей.
Я поднес кубок к губам и выпил его содержимое, не пролив ни капли. После чего, поклонившись, вернулся на свое место. Ужин подошел к завершению. Скоро гости и хозяева отправились спать. Гийом, распоряжавшийся всем, отпустил меня в казарму. Во дворе я с удовольствием вдохнул свежего воздуха. Признаться, подобные обязанности мне не пришлись по нраву. Когда я проходил мимо кухни, кто-то коснулся моей руки и потянул за нее.
– Кто здесь? – спросил я.
– Тише, – прошептал женский голос, по которому я узнал Доминику.
– Пойдем со мной, Жолли.
Она повела меня на кухню, дышащую остывающим жаром, и зажгла свечу.
– Знаю, что провести на ногах несколько часов, наблюдая за тем, как господа набивают себе желудки, утомительно. Не хочешь ли немного поесть перед сном?
– Ты моя добрая фея, Доминика, – от души высказался я.
В сущности, мне досталось отведать те же яства, что ели за ужином рыцари и дамы. Доминика молча сидела напротив, и на лице ее блуждала улыбка, значение которой я мог без труда угадать. И я не удивился тому, что после ужина кухарка снова взяла меня за руку и увлекла в маленькую каморку за кухней, служившую ей спальней.
– Если не возражаешь, Жолли, я хотела бы убедиться, насколько хороши в любовных утехах солдаты, вернувшиеся с войны, – сказала мне женщина хрипловатым от возбуждения голосом.