Как я узнал позже, сначала все шло хорошо. Де Фруссар и его люди ворвались на поляну, имея преимущество в неожиданности и слаженности наносимого удара. Противостоящие им разбойники были разрознены и сначала не оказали большого сопротивления. Они метались по поляне, только защищаясь и не пытаясь контратаковать. Уже пятеро разбойников лежали на земле, в то время как из воинов рыцаря был ранен и ссажен с коня только один. Де Фруссар торжествовал, предвкушая близкую победу. Но все в одночасье переменилось. Арбалетная стрела, прилетевшая откуда-то сверху, вонзилась в спину одному из его воинов, с легкостью прошив стеганный гамбезон. Взмахнув руками, тот свалился на землю. Вторая пробила шею другому всаднику, а третья воткнулась в защищенный лишь попоной круп рыцарского коня. Еще две длинные стрелы с гусиным оперением отскочили от миланских доспехов самого рыцаря. Де Фруссар едва успел высвободить ноги из стремян, прежде чем его конь зашатался и стал падать. Не меньше двух стрелков с каждой стороны поляны упражнялись по ним, как по мишеням, сидя высоко на деревьях. В несколько мгновений всадников осталось шестеро, причем пораненные стрелами, потерявшие седоков лошади носились по поляне, внося в происходящее еще большую сумятицу. Оправившиеся от натиска разбойники перешли в атаку. Неожиданно де Фруссар столкнулся с умелым противником, который смог организовать действенную оборону в самый кратчайший срок. Рыцарю нужно было идти на соединение с вилланами, и чем скорее, тем лучше. Опыт подобных схваток настойчиво советовал именно это. Однако потеря боевого коня, стоившего больших денег, повергла Фруссара в такую ярость, что он безрассудно бросился на разбойников, в одиночку стремясь достать их своим двуручным мечом. Увы, латные доспехи делали его неповоротливым, и враги большей частью избегали его ударов, уводя рыцаря в сторону от его солдат, вынужденных сражаться самостоятельно. Оставаясь в седлах, солдаты отбивались от нападавших разбойников, подставляя себя и своих лошадей под стрелы. Еще один воин рухнул под ноги коня. А лошадь солдата по прозвищу Зяблик, того самого, кого я встретил первым, придя в замок, была убита стрелой и, падая, придавила тому ногу. В таком беспомощном состоянии он становился легкой добычей, и двое разбойников тут же бросились к нему. Юбер, сохранивший присутствие духа, загородил Зяблика, рубясь направо и налево. Чтобы к нему не подобрались сзади, он крутился, словно волчок, так и не подпустив врагов к поверженному товарищу. Де Фруссар тем временем, гоняясь за другими разбойниками, оказался на краю поляны и не был в состоянии оказать помощь своим воинам, также как и они ему. Двое всадников были прижаты к деревьям.