– Что-то не пойму, – сказал Гнус, обращаясь к Шарлеманю. – Отчего владетель Мо не покончил с Речной Крысой раньше? Неужели у него недостаточно воинов, чтобы уничтожить это крысиное гнездо в башне?
– Не знаю. Но скорее всего, у него и впрямь мало людей. Зато много проблем. Крыса грабит на реке, а рыцарю надо защищать своих крестьян. Думаешь, что в его лесах не водятся разбойники? Да и вообще-то, излучина не является его землей, она принадлежит монастырю, – ответил Шарлемань. Он был родом из тех мест и хорошо разбирался в подобных вопросах.
– Ну, монахам-то с ним не справиться. Разве что они призовут на его голову небесные кары, – усмехнулся Гнус и подмигнул лодочнику, смотревшему на нас, открыв рот.
– Не бойся, дядя, с нами не пропадешь, – добавил Фавр, ударив себя в грудь кулаком, от чего пошел звон. Так старый мятый нагрудник отозвался на кулак хозяина.
Как ни странно, но лодочник в правду поверил нам, перестал дрожать, и лодка пошла быстрее. А Шарлемань улыбнулся ему во всю ширь рта, демонстрируя отсутствие двух нижних и одного верхнего зубов. В нашей связке он играл подчиненную роль, но никогда этим обстоятельством не тяготился, уступая мне первенство добровольно. Хотя рядом с великаном Шарлеманем я казался субтильным и тонкокостным подростком, несмотря на свои пять французских футов и пять с половиной дюймов5.
Прошло около четверти часа, прежде чем лодка достигла излучины. И с каждым гребком весел полуразрушенная башня на песчаном берегу в окружении камышовых зарослей становилась все ближе. Ее уже можно было хорошо рассмотреть. Она вздымалась прямо из воды, а разрушенная кровля придавала ей мрачный и жутковатый вид. Впрочем, сколько я ни всматривался, повернувшись к башне лицом, там не было видно никакого движения.
– Тихо, – сообщил я, обращаясь к Шарлеманю. – По первому впечатлению, единственные обитатели башни – совы, которые, как известно, днем спят.
– Боюсь, нам с тобой предстоит работёнка, Жолли. Когда вокруг так тихо, да еще белым днем, то и без ученого астролога я предскажу засаду так же точно, как то, что вот-вот чихну,– ответил мне Шарлемань.
Тут он действительно чихнул, да так оглушительно, что лодочник от неожиданности едва не выронил весло. А Гнус едва не упал со скамьи от смеха. Рутьеры все это время подшучивали друг над другом и обдавали перегаром.