Ну а пока он ещё пытается пересмотреть солнце, через хитрый прищур смотря в его сторону и греясь его лучами, у него есть что по этому поводу сказать. – Солнце в зените. – Говорит этот человек, всё же прикрывая свои глаза, что б полностью насладиться теплотой стоящей погоды.
А вот его собеседник смотрит на всё тоже самое с других позиций, а в частности через солнцезащитные очки, которые не только прикрывают его глаза от такой солнечной погоды, но они также являются неотъемлемой частью его делового костюма, выдержанного в строгих, тёмных тонах в отличие от его собеседника, коллеги, компаньона, а может и так статься, что в первый раз встреченного человека, с кем его вот так удивительно свела судьба на этом жизненном перекрёстке. И для этого варианта объяснения нахождения в таком близости друг с другом настолько разных хотя бы по внешнему виду людей, имеются все внешние предпосылки.
Так собеседник человека в деловом костюме, смотрящего на мир через тёмные очки и замкнутость своего взгляда, одет в противоположность, а может даже и в противовес ему, в телесного цвета, воздушный костюм, который своей лёгкостью совершенно и ни в чём не сковывает своего носителя, и по этой в том числе и возможно причине, он так лёгок на подъём и на слова, которыми он осыпает каждый свой и чужой шаг. А его малоразговорчивый собеседник только реагирует на его слова и взгляды.
– Похоже. – Со всей своей сдержанностью подтверждает утверждения своего визави и очевидность человек в тёмном костюме.
– Тогда, может быть, начнём? – покосившись на человека в чёрном, с долей такой вопросительности в своём заявлении, которая подразумевает ответственность спрашиваемого за принятие этого предложения, обращается к нему человек в белом костюме, как выяснится, забегая достаточно и вполне вперёд, носящего имя брат Амок.
На что ничего на словах не говорит человек в чёрном костюме, о чьём настоящем имени можно только предполагать и догадываться, даже тогда, когда выясниться имя его визави, брата Амока, а то имя, каким он сейчас представляется – Гамбит, что-то язык не поворачивается его так назвать, слишком оно нарочито придумано выглядит, а вот выразительно посмотреть на Амока, то он посмотрит, и уж давай начинай, раз ты являешься инициатором нашей встречи.
И Амок, а почему брат, то это не поясняется, начинает, забираясь рукой в задний карман своих брюк. Из которого им вынимается шёлковый мешочек и кладётся под внимательным и чуточку вопросительным взглядом Гамбита на стол перед ним и само собой перед самим братом Амоком.