Показывает жестом, чтобы я спускала лебедку. Перегибаюсь через кресло, чтобы забрать поднос с цветами, и освободить место Инриди. Дождь уже хлестал вовсю, когда парень задраил люк.
– Давай осторожно вверх, – командует парень. – Еще немного и здесь станет смертельно опасно!
Перевожу рычаг конфигурации парусов на взлёт и, как только паруса перестраиваются, задираю нос. Взлетаем хорошо, плавно без рывков, включаю противодождевую защиту и стук капель по корпусу стихает. Но я по-прежнему не расслабляюсь, есть такие нехорошие личности по типу пират, захватывают чужие суда и отбирают, все, что авантюристы набрали за куполом. Правда мы на исследовательском судне, на корпусе есть соответствующие обозначения. Если за нами кто и гонится, то нечего и мечтать угнаться за парусами.
Огонёк на панели мигает— мы вошли в безопасную зону за куполом, и я потихоньку опускаю нос. Мы продолжаем набор высоты, но теперь без экстрима. И я наконец-то оборачиваюсь. Корзинка надёжно зафиксированы вдоль стены, крышка закрыта, но синие кристаллы метеорита светится, их свет виден даже сквозь прутья. Рядом с напарником лежит рюкзак с рудой, и маленький мешочек с символикой исследовательского центра.
Задаю возвратные координаты и позволяю челноку вести нас по координатам. Я только контролирую, ну и посадка без ручного управления невозможна.
– Зря ты столько взял, метеориты добывают не так уж и часто, если вывалить в продажу целую корзину, цена упадёт, – произношу истину.
–Ха, Франц, я не такой дурак, как ты думаешь. Я подписал договор с одним купцом, что он обязуется выкупить у меня целую корзину кристаллов метеорита, поэтому ему придется раскошелиться, не переживай.
В ответ только пожимаю плечами и поворачиваюсь назад, мы проходим грозовой фронт и молнии сверкают в опасной близости от парусника, если от дождя защита у нас есть, то вот от шквалистого ветра нет. Нас начинает ощутимо болтать, словно мы на море, а не в воздухе. Убираю часть парусов и активирую дополнительные артефакты воздуха и обогрева, в салоне становится слишком холодно, похоже мы попали в холодный фронт и нас подняло на второй эшелон.
Тяну рычаг и переставляю паруса в другом ракурсе, нам надо срочно покинуть грозовой фронт.
В древности суда имели только одну мачту с одним парусом; с развитием судостроительного искусства и увеличением размеров судов число мачт начало увеличиваться. Обычным, наиболее часто используемым стало количество в две – три мачты; потом стали встречаться крупные парусные суда с четырьмя, пятью, а иногда и с семью мачтами. С тех пор, как количество мачт начало увеличиваться, каждая мачта стала нести не по одному, а по два – три, а то и по четыре паруса. Деление парусов на более мелкие и расположение их ярусами явилось результатом умного расчета: несмотря на общее увеличение площади парусности, работу со ставшими менее громоздкими парусами могла осуществлять сравнительно малочисленная команда. Ведь артефакты взяли на себя основную роль.