– Тебе не кажется, что ты слишком сдружился с ними? – недовольно заметил молодой Агвид, оторвавшись от настольной игры, но, обнаружив удивление на лице брата, продолжил: – Я ничего против них не имею, но чем ближе они узнают тебя, тем больше у них шансов раскрыть твои способности. Подумай об этом как-нибудь на досуге, хорошо?
– Хорошо, ты абсолютно прав, – ответил Квинт, но, с волнением взглянув на тяжелую черную тучу, все-таки поднялся из-за стола. – Я ненадолго. Предупрежу Тинта, чтобы тот не выходил на воду, и сразу вернусь. Надеюсь, еще не слишком поздно.
Агвид отложил в сторону игральные кости и тоже встал.
– Мне пойти с тобой?
– Конечно нет! Главе поселения следует остаться. Пора уводить детей, поднимается ветер.
Квинт подошел к своему годовалому племяннику Севверину, потрепал его за щеку и передал на руки жене Агвида, прекрасной темноволосой Келде. Мальчишка недовольно заплакал, схватившись за длинные волосы матери, но его крик никто не услышал: в этот момент в воду начали бить первые молнии, принеся за собой оглушительные раскаты грома.
Агвид Лайн в тот момент еще не представлял, как изменится их жизнь в этот вечер, лишь с беспокойством проводил взглядом удаляющегося Квинта, подойдя к самому краю террасы, где под его ногами гигантский мыс круто обрывался над бескрайней бушующей стихией. Квинт уже бежал по пляжу в сторону человеческой деревни. Сердце Агвида сжалось от странного предчувствия. Он раскинул руки в стороны, собираясь разбудить каменное изваяние – гигантского тритона с трезубцем, который, словно маяк, стоял далеко в море на обрывках скалистой гряды. Тритон повторил движения своего господина, расправил чешуйчатые руки, поднимая скрывающий барьер все выше и защищая поселение от ударов волн и ураганного ветра. Агвид знал, что Квинт уже преодолел волшебный барьер и прочувствовал всю мощь бури на себе.
Его брат и вправду уже был на полпути к деревне. Он видел огни и множество причаливших лодок, но та, которую он надеялся увидеть на суше, оказалась дальше всех в море. Буря прибила лодку его лучшего друга к каменному острову и с неистовой силой обрушивала всю мощь своих волн на маленькое судно, разбивая его об острые скалы. Квинт, ни на секунду не задумываясь, бросился в черные волны.
Для обычного человека это была бы неминуемая гибель, но для волшебника – трудность, с которой ему по силам справиться. Он греб изо всех сил в ту сторону, где в эту минуту решалась человеческая жизнь. Жемчужина на шее поддерживала его на плаву без всяких усилий. Наконец Квинт увидел деревянные обломки. На самом крупном лежал Тинт. Его разбитый висок кровоточил, он был без сознания, и лишь непонятная сила его руки удерживала, прижимая к доске, тело четырехлетнего мальчика.