Так я очутился за колючей проволокой на окраине Норильска. Хотя жил в Красноярске, а в Дудинку попал во время навигации, устроившись матросом на речной толкач. В мае демобилизовался, чуток погулял и устроился – надо же на что-то жить? Рассчитывал поработать в Заполярье три месяца, да судьба распорядилась по-иному…
В ИТУ на меня сразу же наехали. Одному из блатных не понравилось, что я учился заочно на юрфаке, а мой отец когда-то служил участковым. Хотя батя к тому времени уже умер от инфаркта, но на зоне всегда найдут к чему придраться. Просто так – чтобы не расслаблялся и жизнь медом не казалась. Туго бы мне пришлось, если бы не Витька Прохорчук. Уж не знаю, почему он тогда решил за меня вступиться. Но вступился. Сам он тянул срок за умышленное убийство. Так мы и корешились, пока Прохор нынешней весной не освободился и не вернулся в Дудинку, где жил до отсидки.
Достав из кармана мобильник, купленный у вертухая за триста тугриков, я, не удержавшись, послал в сторону зоны воздушный поцелуй. И набрал номер своего кореша.
– Привет, – отозвался Прохор. – Чего звонишь, никак случилось чего?
– Случилось. Откинулся я сегодня.
– Чего?.. Еж твою тудыт! Как же я забыл? Замотался тут… Ты чего раньше не позвонил, я бы тебя на «мерине» встретил.
– Не надо «мерина». Я и на обычном автобусе прокачусь вдоль по тундре.
– Ну смотри, Егор, тебе виднее. – Прохор помолчал. – Надо же, а я завтра отчаливаю по делам. Хотя… Короче, разберемся. Запоминай адрес, я тебя к вечеру жду.
И я попылил на автовокзал. Даже имея деньги на авиабилет до Красноярска, я все равно заскочил бы на денек-другой к Витьку. Ну а когда в кармане вошь на аркане – тем более.
В Дудинке был через три часа. Пообщался – для ориентации на местности – с аборигеном и решил, что дальше доберусь пешком. Прохор обитал в старом районе города на улице Советской. Когда я вынырнул на нее из проулка, то увидел, как навстречу неторопливо катит «Нива». Как раз рядом со мной дорожное полотно рассекала большущая колдобина. Огибая ее, машина свернула на обочину, проехав от меня буквально в метре. Я заметил на переднем сидении коротко стриженого бугая с мобильником около уха. Лицо показалось смутно знакомым, но я не стал ломать голову. Перевидав за годы заключения уйму мужиков с бульдожьими рожами и короткими стрижками, я мог бы составить из них картинную галерею. Возможно, похлеще, чем в Русском музее. Ходил я туда однажды на экскурсию, когда служил на Балтике.