Я кинулся на него, но конечно же понимал, что шансы на положительный для меня исход невелики, но, если бы промолчал, то сразу же попал в список слабаков и навсегда бы стал жертвой нападок от старших ребят.
Драка была быстрой, помню, как мои глаза налились кровью, и я вцепился ему в шею. Он упал вместе со мной. Мы катались по полу, нас не разнимали, дети кричали, кто-то звал воспитателей, кто-то просто смеялся.
После драки, я был весь в грязи, губа разбита, нос, кажется, тоже, но я не чувствовал боли. Чувствовал, как будто выжил в чём-то важном, как будто меня проверили – и я сдал экзамен.
После этого меня начали замечать. Не уважать – это было бы слишком, мне же было всего десять лет, но больше никто не бил, не толкал меня и не пытался отнимать деньги. Я стал «своим» среди волков. А главное – понял то самое правильно, которое описал выше, повторюсь. Если драка неизбежна, всегда бей первым.
Это была моя победа. Глупая и детская. но тогда окончательно решил, что выживу в этом мире, любой ценой.
Пусть это сделало меня в какой-то степени жёстким – зато я больше никогда не позволил никому проявлять ко мне неуважение.
И вот в этой ситуации сейчас в «Бруснике» старался проявить себя также, но из-за важности сегодняшнего дня, не хотел быть тем, кто нарушит этот баланс и начнет драку. В этот момент Михаил Валерьевич, как бы издеваясь над ситуацией, рассмеялся:
– А ну ка хорош вам! Вроде бы взрослые мужики уже давно, а всё равно как мальчишки письками меряются и сражаются за игрушки, пыль в глаза друг другу пускаете…
Его смех был громким, искренним. Я так и не понял, делает ли он вид, что не замечает этой вражды или просто всегда переводил всё в шутку, чтобы сгладить углы. Он, безусловно, был умным человеком и за это я его уважал. В отличие от его сына, который продолжал казаться мне самым настоящим ребёнком в теле взрослого мужика.
После чего пожал руку Михаилу Валерьевичу, он подмигнул мне правым глазом, а затем они с Николя направились в свой VIP-зал.
Я остался на месте, следя за их удаляющимися фигурами. Всё, что пережил за эти мгновения, оставило осадок, как в принципе и каждый разговор с этим человеком. Но главное было ещё впереди.