Настоящий момент напомнил о себе, когда раздался слишком громкий стук ложки. Он остановился, прислушиваясь. Капал кран. Брат храпел. Лаяла соседская собака. Он взглянул на письма, спрятанные за банкой с мукой – три красных конверта с надписью «ПОСЛЕДНЕЕ ИЗВЕЩЕНИЕ», которые его мама проигнорировала как всегда. Один конверт на прошлой неделе чуть не улетел в мусорную корзину – письмо из университета. Она утверждала, что подумала, будто это мошенничество. «Сейчас они обманывают людей, выдавая им фальшивые стипендии», – сказала она с широко раскрытыми глазами. Дэниел не стал перечить. Он никогда не давил.
Международный женский день. Вчера он увидел его на календаре в библиотеке. Он осмотрел гостиную с ее скоплением грязной посуды, разбросанными газетами и остатками позднего «ночного переедания» хлопьев его брата. Чистый дом – вот что он мог ей подарить. Что-то легкое, что могло бы развеять вечное облако недовольства, нависавшее над ней изо дня в день.
Пока Дэниел протирал столы и собирал мусор, гул автострады, казалось, усиливался, в то время как за окном светало. Забавно, как можно жить поодаль с таким звуком так долго, что перестаешь его замечать, до тех пор, пока он вдруг не начинает вибрировать в твоих костях. Как ругань и вспышки гнева, которые сотрясали эти стены. Как эпизоды его брата. Как мамин плач, который тихо раздавался за дверью.
Убирая дом, он заметил, старый поэтический дневник – обложка потрепана, страницы обветшались. Единственный дневник его брата, заполненный стихами, которые никому не разрешалось читать. На мгновение он почувствовал запах сырного аромата чипсов и увидел старые кнопки контроллеров Dendy.
Он расставлял последнюю чистую посуду, когда услышал, как закрылась дверь ванной. В коридоре послышались шаркающие шаги его матери.
«Дэнни?» Ее голос, все еще сонный, выражал удивление. «Что ты делаешь в такую рань?»
Долорес Мерсер стояла в дверях в своем выцветшем розовом халате, волосы нечесаные, глаза опухшие. В свои пятьдесят три года она выглядела на десять лет старше – жизнь отпечаталась на угрюмых уголках ее рта и оставила глубокие борозды разочарования на лбу.
«С международным женским днем, мама». Дэниел жестом указал на убранную кухню, чувствуя себя при этом глупо.
«Я подумал, что могу как-то… ну, в общем вот».