– Ладно, – буркнул Артём, убирая сигарету.
– Вы давно курите?
– С девятого класса.
– Я больше двадцати лет курил. Потом – бросил. Советую и вам. Такая гадость…
– Эта гадость мне помогает, – резко ответил Артём.
– Да? И чем же?
– Не важно, – отрезал он, глядя в окно.
Водитель замолк. Молчание стало густым, как после ссоры. Лишь гул проезжавших машин и монотонное радио разбавляли тишину. За окнами мелькали дома, остановки, магазинчики – все, чем Одесса пыталась напомнить Европу. Как и в Лондоне, второй этаж здесь давно стал первым, а история – фоном к рекламе.
Перед поворотом на Итальянский бульвар Артёма вдруг пронзило странное ощущение. Как будто что-то скользнуло под кожей, оставив после себя мурашки – неприятную парестезию. Он покосился на водителя. Тот ехал по маршруту, не отвлекаясь, но дисплеи в машине снова начали моргать. Картинка дрожала, искажалась, как будто всё покрывалось рябью и пикселями. Радио зашипело, оборвалось, и вновь зашипело, будто боролось за сигнал.
И тут – из ниоткуда – на повороте выскочила маршрутка.
Секунда. Полторы. Столкновение неизбежно.
– СТОЙ! – выкрикнул Артём.
В ту же долю мгновения машина врезалась в… что-то. В невидимую стену, излучающую серо-розовые волны.
Стоп.Полный стоп.
Время застыло. Секунда замерла, растянувшись в бесконечность.
Маршрутка и машина – почти лоб в лоб. Осколки стекла повисли в воздухе. Ни падения, ни удара – только застывший момент. Всё остановилось.
Кроме него.
Артём отнял руки от лица. Мир замер. Люди – как статуи. А там, где должна была быть точка удара – волна, переливающаяся серо-телесным светом, словно ткань другого измерения прорвала собой реальность.
Он уже почти попрощался с жизнью… как вдруг это случилось.
– Не здесь… быстрее… – послышался шёпот.
Он отдавался эхом, словно его произносили одновременно мужчина и женщина. Два голоса, один за другим, один в другом. Артём обернулся – заднее сиденье было пустым.
– Ты должен выйти из…
«Что? Выйти откуда?» – он искал источник.
– Тебе нужно…!
Сквозь половину разбитого лобового стекла он заметил нечто. Силуэт. Он пульсировал светом – ослепительно-белым, насыщенно-голубым и розовым, как голограмма, прорвавшаяся в его мир. Сущность – не человек, не призрак. Просто – что-то. Оно вытянулось, будто сгусток энергии, изредка принимающий облик человека.