Научная ценность психологии, несмотря на всю ее самонадеянность, будто она является основополагающей дисциплиной философского познания, тем не менее заключается в ее связи с физиологией. Ни в коем случае нельзя отказываться от insights, проистекающих из этой связи. Впрочем, в серьезной философии, не говоря уже о классиках, никогда не пренебрегали исследованием этой связи и развитием этих insights. Слишком мало учитывают, что Мальбранш и Беркли являются основателями физиологической оптики, и что Декарт оказал свое великое влияние также и в этом направлении. Таким образом, не может быть разумного сомнения в том, что пограничная область физиологии и психологии содержит и для последней незаменимые разъяснения. Возражение против этой современной психологии относится лишь к тому, что она сама по себе и на основе этого принадлежащего физиологии метода является психологией; и особенно к тому, что она как таковая составляет основу философии. Ценному материалу придают значение методологического фундамента. В этом заключается заблуждение. Вопросы и интересы психологии принципиально выходят за рамки этого материала даже в его наибольшей полноте и утонченности. Поэтому принципы должны быть собственными, самостоятельными, иными, чем у приложения к физиологии.
Но поскольку дело обстоит так, как мы это рассмотрели в логике с разных сторон, этика не должна позволять психологии давать ей директивы. Ведь последние исходили бы тогда от физиологии; как и должно было бы быть для закрепления достоверного материала. Поэтому психология, несмотря на все попытки, стремящиеся дальше, все же не может вывести понятие души человека за пределы понятия индивида. То, что под флагом психологии народов может быть достигнуто помимо более или менее остроумных стимулов в методологически уязвимых исследованиях, ограничивается языком и обычаем.
В других направлениях культуры народы идут общими путями человечества; и, несмотря на всю специфику в поэзии, искусстве и праве, они представляют, подобно тому как это само собой разумеется в науке, всеобщую индивидуальность человека. Индивид был и остается центральным понятием человека для психологии. В этом заключается тормоз, который психология создавала бы для этики, если бы ей было позволено ею руководить.
Этика, как мы ее задумываем, направлена на проникновение индивидуума с особенностью и с всеобщностью. Если психология в индивидуальности народов еще могла бы, в крайнем случае, изобразить особенность, то всеобщность полностью лежит за пределами ее границ. С государством, например, она не знает, что делать; а перед детством человечества она стоит в растерянности, когда ее оставляют без поддержки измерений черепов. Понятие индивидуума, которое она способна дать своими средствами, поэтому столь же неполно, сколь оно неадекватно и вводит в заблуждение для этики.