5. Свобода и детерминизм
В главе о свободе воли Коген отвергает натурализацию морали (например, моральную статистику Кетле) и настаивает на кантовском различении причинности природы и свободы. «Радикальное зло» (термин Канта) трактуется как разрыв между автономией и гетерономией, а «искупление» связывается с политической историей христианства (Лютер, Реформация). Маркс упоминается в контексте критики материализма, который игнорирует «идею как цель».
6. Культура и человечность
Заключительные главы посвящены «гуманности» (Humanität) как синтезу эстетического (Шиллер), правового (Гамлет как символ справедливости) и политического (Staatsraison). Культура понимается как «единство сознания», что восходит к кантовской «Критике способности суждения», где искусство и мораль сходятся в идее целесообразности.
Историко-философские следствия.
Коген демонстрирует переход от кантовского критицизма к систематическому идеализму: этика здесь – не просто учение о долге, а метафизика человеческого духа, где воля, право и история образуют единое целое. Критика «пантеизма» и «материализма» указывает на полемику с левыми гегельянцами и натуралистическими тенденциями XIX века. Упоминание Маркса и Лассаля показывает, что Коген стремится противопоставить их историческому детерминизму этику автономного субъекта.
Связь с Кантом.
Кант – центральная фигура для автора:
– Различение «сущего» и «должного» (Sein/Sollen) – основа критики натурализма.
– Автономия воли как самозаконность (Selbstgesetzgebung) – ключевой принцип.
– «Радикальное зло» и необходимость «искупления» – переосмысление «Религии в пределах только разума».
Однако Коген выходит за рамки Канта, включая в этику историю (Христос как «идеал мудреца»), социологию и эстетику, что сближает его с поздним Шеллингом или неогегельянцами.
Антонов В. А.