И чем дольше я смотрю на эти карточки, тем больше понимаю, что всё в этой жизни, по сути, чёрно-белое, нейтральное. Цвет всему придаём мы сами. Мы сами раскрашиваем нашу жизнь. Душа наша – бесконечная палитра, вмещающая в себя тысячи оттенков предрассветного неба и мерцающих вечерних сумерек. И каждое утро мы берём кисточку и рисуем этот день, этот вечер и, наконец, эту жизнь. Иногда, бывает, дрогнет рука – поставишь кляксу, расстроишься. Но затем пройдёт дождь, смоет и кляксу, и печаль, и начнёшь с чистого листа – жить, рисовать, любить и, конечно, верить!
Мишка
Елена Курзенок, г. Югорск
Детство – как ручеёк: быстрый, чистый, переливающийся звонкими трелями, он несётся сквозь ладони, искрясь в солнечных бликах. Казалось, ручеёк этот бесконечный и нет ему начала, и нет ему конца и вдруг – на ладони остались последние капли. Кап! Выпускной. Кап! Университет. Кап! «Ма-а-ам, купи вон ту машинку…»
Кап, кап, кап… Последние капли, прежде чем ручеёк исчезнет с раскрытых ладоней. Но вдруг – он снова зажурчал, снова заговорил, рассмеялся звонким детским голосом. Голосом моих сыновей. Теперь это их ручеёк – стремительный, радостный, живой. А мой? Иссох? Окунуться в него, ощутить на ладонях уже невозможно, но память… Ах, память! Она, как машина времени, снова и снова возвращает туда, в то далёкое беззаботное время.
Вспоминается, как мы с восторгом гуляли в трескучий мороз, если школу отменяли из-за минус тридцати пяти, как лазили на стройки за карбидом, как «доили» муравьёв, искали клады в лесу, играли в индейцев, носились по тайге, а потом возвращались домой – все в сосновой смоле, но до краёв наполненные счастьем.
А дома ждали игрушки. Простые, немногочисленные, но, возможно, именно поэтому – самые дорогие. Или же дело в другом? Может, в особой родительской любви, с которой они были выбраны, куплены, подарены? Или, быть может, у игрушек действительно было сердце – сердце, которое открывается только детям…
Я хорошо помню день, когда в моём доме появился Мишка.
Мама приболела, её положили в стационар, и мы с папой остались вдвоём. Мне было шесть, и я считала себя абсолютно взрослой. Ведь только по-настоящему самостоятельная девочка может вовремя выключить чайник, который папа, уставший после работы, поставил кипятить, а потом задремал. Я гордилась собой, словно совершила подвиг. Папа тоже оценил мой поступок и решил отблагодарить меня – новой игрушкой.