Морковка: осенний реквием и крещение духа
Раннее октябрьское утро дышало сыростью и густым, молочным туманом, что обволакивал мир, приглушая звуки и скрывая очертания привычных улиц. Илонка стояла на проходной родного завода, ощущая, как пронизывающий холод просачивается сквозь тонкую ткань её куртки. Рядом с ней, словно верный, но неподъемный спутник, возвышалась необъятная сумка, набитая до отказа: теплая куртка, шапка, несколько свитеров, шерстяные носки, и, конечно же, резиновые сапоги – немые свидетели предстоящей битвы за урожай.
Что такое уборка моркови на бескрайних колхозных полях в октябре, Илонка знала не понаслышке. Для деревенской девчонки, выросшей среди полей и огородов, это было не просто знакомо, это было выгравировано в памяти на уровне мышечной боли и пронизывающего до костей холода. Ехать куда-то ей не хотелось от слова совсем, но, увы, никто её и не спрашивал. Это был не вопрос выбора, а незыблемый закон осени, ежегодный трудовой призыв, от которого нельзя было уклониться. Илонка чувствовала себя пешкой на огромной шахматной доске, которую двигала невидимая рука судьбы.
Единственным утешением, тонким лучиком света в этом туманном утре, было осознание того, что она едет не одна. Рядом щебетали и смеялись молодые, задорные девчонки из её цеха, их голоса звенели, как серебряные колокольчики, разгоняя утреннюю тоску. Их смех был заразителен, и Илонка невольно улыбнулась. С ними ехал и заместитель начальника цеха – крупный, веселый мужчина с добродушными морщинками вокруг глаз. Он шутил без умолку, его баритон разливался по проходной, разбавляя атмосферу уныния и безысходности. «Не то что наш начальник, – промелькнула мысль у Илонки, – этот хоть человек». В компанию также влилась пара инженеров, чьи обычно серьезные лица сегодня были расслаблены в предвкушении необычного приключения, и два наладчика оборудования, чьи руки, привыкшие к тонким механизмам, теперь готовились к более грубому труду. В общем, подобралась компания что надо – шумная, жизнерадостная, готовая к любым испытаниям. А для Илонки, новенькой в цехе, это был еще и прекрасный повод быстро познакомиться со всеми, стереть неловкие грани первых дней.
Вскоре все погрузились в старенький, пропахший бензином автобус, и он, кряхтя, тронулся в путь. Куда именно, Илонка не знала – да и какая разница? Куда везли, туда и ехала. Мысли о бескрайних полях, о сырой земле и холоде еще не успели заглушить легкое возбуждение от новизны ситуации. Но когда автобус наконец остановился, и они выгрузились, настроение Илонки рухнуло, словно камень в бездонную пропасть.