Какой поучительный урок гордым сынам нашего суетного века, желающим весь мир переделать по своим безумным мечтам! Не путем насилия и полной разнузданности страстей человеческих достигаются истинно братские отношения между людьми, а путем глубочайшего смирения, путем полного самоотречения в духе евангельской любви, когда люди забывают о своих правах и во имя любви думают только о своих обязанностях, да горько оплакивают немощи падшей природы своей… Свободные от молитвы часы отшельники проводили в постоянных трудах. Молитва и труд, неразлучны в жизни инока, и ученики Сергиевы трудились над возделыванием своих небольших огородов для своей скудной трапезы пустынной, заботились каждый о своей убогой келии, сами готовили себе пищу, шили себе одежды, переписывали книги и занимались иконописанием.
Стефан пришел в Обитель Сергия и привел своего 12-летнего сына Иоанна. Иоанн провел в Обители 22 года, стал иконописец и игумен Ростовский.
5 Глава чума в России 1348 -1351 годы
Страх и ужас объял всех и каждого, уныние распространилось повсюду. Ничем нельзя было остановить грозного шествия «черной смерти», не было от нее никакого спасения. В одном Китае легло в могилу до 13 миллионов народа; вымирали целые города, становились безлюдными целые области. В Киеве, Чернигове, Смоленске и Суздале едва уцелела одна третья часть населения; в Глухове и Белозерске не осталось ни одного человека. Не успевали хоронить умерших: отпевали по тридцать-сорок человек зараз. Клали по три-пять человек в один гроб… В короткое время умерли митрополит Феогност, два сына Великого князя и сам Великий князь Симеон Иванович.
В эту тяжкую годину многие православные русские люди шли в монастыри: под благодатным кровом святых обителей не так страшно было и умереть, как в среде мирской суеты; здесь каждый мог с мирной душой совершенно предать себя в волю Божию и приготовиться к смерти по-христиански. Можно ли сомневаться, что и к преподобному Сергию в его пустынную обитель в это время особенно много приходило людей, искавших у сего благодатного инока-подвижника утешения в горестях жизни, в тяжкой потере близких сердцу, мирного приготовления к переходу в будущую жизнь? И мог ли он, любвеобильный отец, отвергать сих несчастных пришельцев? Но принимая их, он должен был заботиться и об удовлетворении их духовных нужд, о напутствии приготовляющихся к смерти таинствами Церкви. Так самые обстоятельства, а лучше сказать – Промысл Божий располагал эти обстоятельства к тому, чтобы в обители Сергиевой был свой совершитель тайн Божиих, а с умножением братии и свой игумен.