Она начала скидывать вещи в чемодан, не глядя, не разбирая. Джинсы, футболки, свитера. Ничего розового. Ничего из того, что так любовно выбирала Анна. Книги? Только те, что были ее выбором, купленные на сэкономленные карманные деньги и спрятанные под матрасом. Ноутбук, зарядки. Документы – паспорт, СНИЛС, ИНН, вытащенные из маминой «сейф-папки» в шкафу. Деньги. Все накопленные за лето подработки деньги, которые Анна берегла на ее же благо.
Руки дрожали. Вещи не хотели укладываться. Чемодан казался тесным, неподатливым. «Ты не справишься!» – эхом отозвался в голове мамин голос. Катя сжала зубы, с силой придавила крышку. Замок щелкнул с трудом. Проект «Идеальная Дочь» упакован в чемодан. Готов к отправке на свалку ее старой жизни.
Она выкатила чемодан в коридор. Взгляд упал на дверь маминой спальни. Приоткрытую. Там, на комоде, в фарфоровой шкатулке в форме сердца, Анна хранила «ценности». Фотографии Кати с первого УЗИ до выпускного. Прядь ее детских волос. И… копии ключей. От квартиры. От ее комнаты. «На всякий случай, солнышко, если потеряешь». На всякий случай контроля.
Катя шагнула в комнату. Запах духов Анны, знакомый и вдруг такой чужой. Она открыла шкатулку. Милые безделушки. И связка ключей. Она вынула копию своего ключа от квартиры. Маленький, холодный кусочек металла, дававший Анне право врываться в ее жизнь когда угодно. Катя сжала его в кулаке, чувствуя, как острые грани впиваются в ладонь. Потом разжала пальцы. Ключ упал обратно в шкатулку, глухо звякнув о фарфор. Пусть остается здесь. Вместе с детскими локонами и иллюзиями.
Она уже поворачивалась, чтобы уйти, когда в прихожей грохнула входная дверь.
«КАТЯ!»
Голос Анны был диким, срывающимся, полным неподдельного ужаса. Она ворвалась в квартиру, сбрасывая мокрое пальто на пол, не замечая ничего. Ее лицо было искажено, глаза огромные, безумные. Она увидела Катю с чемоданом.
«Что… что это?!» – Анна указала на чемодан дрожащим пальцем, будто видела змею. «Ты куда?! Ты что, правда?! Из-за этого ужаса в универе?! Я же хотела помочь! Защитить тебя!»
Она бросилась к Кате, схватила ее за плечи, тряся с силой, которой Катя не ожидала.
«Одумайся! Это же просто истеричка! Я разберусь! Поговорю с ректором! Ее уволят! Ты увидишь! Не уезжай! Пожалуйста!» Слезы хлынули у Анны ручьем, смешиваясь с дождевыми каплями на лице. «Ты не можешь уехать! Я не переживу! Я твоя мать!»