Едва Витя подошёл к двери квартиры, намереваясь позвонить, как Лена открыла дверь. Она улыбнулась ему и сказала:
– Привет! Проходи.
– Привет! Ты готова к полёту? – бодрым голосом поинтересовался Витя, войдя в квартиру.
– Всегда готова! – весело ответила Лена.
– Я предлагаю начать тренировку с того, на чём мы закончили в прошлый раз, – предложил Витя.
– Ты имеешь в виду с падения на маты? – в шутку переспросила Лена.
– Нет. Я имею в виду начать тренировку, взявшись за руки. Если один раз получилось перейти в состояние невесомости вдвоём, значит и второй, и третий раз получится, – высказал свою мысль Витя, и продолжил: – Я размышлял о том, как мы вдвоём сумели подняться в воздух. Вряд ли я мог один это сделать. Думаю, что и ты помогла в этом. А это значит, что и ты скоро начнёшь сама летать.
Затем уже шутливо он спросил:
– А ты случайно высоты не боишься? А то это может нам здорово мешать.
Лена улыбнулась и, закатив глаза вверх, будто она думает над этим, весело сказала:
– Да. Десять сантиметров над уровнем мата – это страшная высота. Придётся развивать смелость. Помню, я как—то раз надела мамины туфли на каблуках – было примерно то же самое чувство высоты. До сих пор мутит и ноги трясутся.
А Витя, слегка вздохнув, серьёзно проговорил:
– А вот я действительно боюсь высоты. Как-то взобрался до третьего этажа по пожарной лестнице, руки и ноги стали деревянными от страха. И затем, он предположил: – Может быть, когда я научусь летать, то перестану бояться.
– Не бойся, не разобьёмся, здесь же маты, – теперь уже пошутила Лена.
В хорошем настроении, взяв друг друга за руку, они стали бок о бок, как это делал Александр Юрьевич с ними на тренировках. Лена закрыла глаза и, дав понять, что она готова, сказала; «Поехали». Время шло, но Витя не смотрел на часы, чтобы не отвлекаться, и потерял счёт времени.
Он чувствовал, что в этот раз всё было иначе. Что-то отвлекало его и не давало сосредоточиться на чувстве полёта. Когда он подумал об этом, его внимание перетекло в его руку, точнее в ладонь, которой он держал руку Лены. Тут он понял, что ему очень хорошо сейчас, когда он держит Лену за руку и это отвлекает его от другого важного состояния – невесомости.