Небезынтересен, однако, способ, каким Аристотель формулирует этот принцип: «Все истинное должно само с собой совпадать во всех отношениях». Однако совпадение притупляет тождество. Требуется не просто совпадение, у которого нельзя разглядеть, где бы ему следовало иметь границы, но мышление как мышление истинного требует безусловного тождества. И здесь, возможно, высокомерие софистического образования восстает против притязаний мышления. А сенсуалистическая разновидность софистики может обвинить мысль в неизбежной бесплодности. Тем не менее, тождество того, чье бытие обосновано в мышлении, должно утверждаться и требоваться с безусловной буквальностью.
Мы можем воспользоваться здесь буквой, которая служит символом определенности, а не только определимости. А есть А.
Как непрерывность отделяет суждение от ощущения, так тождество отделяет суждение от представления. Изменения, которым может подвергаться представление, не затрагивают суждения. Ценности, возникающие из суждения, неизменны; они не подвержены и не затронуты изменчивостью представления. Говорят, что это тождество означает не что иное, как тавтологию. Слово, которым обозначается это обвинение, выдает умалчивание принципа. Конечно, тождество означает тавтологию, а именно тем, что через то же самое (tauto) мышление становится логосом. И так объясняется, что именно тождество, и даже исключительно тождество, было стабилизировано как закон мышления. Оно делает суждение суждением. Оно отличает его вид и его ценность от рода и судьбы представления.
Поэтому к тождеству в платоновской идее присоединяется единство. Идея может быть только одной, к какой бы проблеме она ни относилась. Это отношение к проблеме обозначается частицей tis, которая добавляется к единству (mia tis). Как часто бы она ни мыслилась, это касается процесса сознания, в котором это мышление должно происходить: ее ценность, ее содержание от этого не затрагиваются. А есть А и остается А, как бы часто оно ни мыслилось. Как бы часто оно ни мыслилось, оно скорее представляется; мыслится оно только как одно тождество. Его повторения – психические процессы; его логическое содержание пребывает в тождестве. От него нельзя ничего отнять и ничего к нему добавить. Оно не может быть усилено и не может быть ослаблено. Бледность мысли не наносит ему ущерба, ибо это, скорее, цвет представления и воспоминания.