– Ты что, правда думаешь, что прошлое не наложило на твою психику достаточно весомый отпечаток, чтобы ты теперь не смогла с этим спокойно уживаться? – ответили мне, когда явпервые решила раскрыть свои опасения друзьям. – Это нормально, когда ты чувствуешь себя беззащитной перед новым человеком, и тем более это нормально, когда ты влюблена.
– Влюблена? Нет, ну что ты, мы знакомы всего ничего. Невозможно влюбиться за такое время, я едва его знаю.
– Ты как наши родители, вот правда. Встречаться у них – это «дружить», а за ручку ходить можно только после свадьбы. Ну в самом деле, я не понимаю только «любовь с первого взгляда», а во все остальное вполне могу поверить. У всех же по-разному: кому-то много времени требуется, месяцы и годы, чтобы влюбиться, а у тебя вот так. Ну, если этот человек правда своим пришелся, то что тут сделаешь…
– Нет, это как-то неправильно. Я не понимаю, почему это чувствую, если не знаю его. Я и себя-то не совсем знаю. Это же неразумно – открываться каждому.
– Тут, понимаешь ли, разумные обоснования не всегда работают. Хочет сердце – значит будет любить, даже если неразумно, неправильно и вообще вопреки всему. А страшно потому, что ты перед ним хочешь снять доспехи, то есть предстать совсем без защиты – голой, холодной и с сердцем в ладони. Тут не выбирают. Как есть, так и любят.
Я знала, что это правда, но к ней надо было привыкнуть.
Главным образом мне казалось, что, влюбляясь, я теряла границы собственного тела. Передо мной было то же веснушчатое лицо, те же длинные пальцы и узкая талия на коротких ногах, но они мне не подчинялись. Эта же рука могла случайно ударить другую, нога подкоситься, а уголок рта уползти в странную гримасу.
Мысли мои тоже разлетались по окрестностям, никогда не были на месте. Одна сидела в вороньем гнезде, другая закопалась поглубже в мох, третья была через километры, рядом с ним. И собрать их было так же трудно, как стадо ценурозных барашков с выпаса.
А как встречаешься с ним, ругаешь и ругаешь себя за то, какая ты, и идешь почти парализованная, подбирая шутку, слово, выражение лица так, чтобы смотрелось естественно. Я боялась стать другим человеком.
Все это – большая несправедливость. Чувствовать себя не в своей тарелке оттого, что влюбился, концептуально неправильно. Любовь восхваляют, ей поклоняются, ее рисуют величайшим чувством и желают каждому человеку. Значит, задумывалась она как дар, не так ли?