Есть люди, которые чертовски навязчиво стараются быть ненавязчивыми.
Не стоит убеждать всех в том, что у тебя хороший вкус. Сожрут ведь если поверят.
Нередко вера в себя оказывается пустым суеверием.
Главное отличие брака по расчету от проституции заключается в отсутствии разнообразия.
На самом деле серьезные вещи только кажутся таковыми, а стоит от них отвернуться, как они тут же начинают кривляться и показывать язык.
Можно ли сказать про людей, которые не держат хомячков, что у них недержание хомячков?
Любовь ко всему и вся – вещь, безусловно, офигительная, но лишь при том условии, что она возникает и протекает сама естественным путем. Если такая любовь культивируется через «надо» и «ты должен всех любить», то это уже не всеобщая любовь, а всеобщее изнасилование теми, кого ты и «должен» любить.
Обычно о бескорыстии говорится тогда, когда корысть не бросается в глаза с первого взгляда.
Счастье – это естественное состояние человека. Точно также зеркальная гладь – это естественное состояние воды. При этом мы достаточно редко бываем счастливы потому, что слишком много в нашей жизни противоестественной суеты, включая поиски счастья или того, что нам для счастья нужно. Эта суета подобна битью руками по воде в поисках водной глади: и чем интенсивнее мы колотим руками об воду, тем меньше шанса увидеть водную гладь. Тогда почему мы становимся счастливыми, добиваясь того, что нам вроде как нужно для счастья? Дело в том, что, получая желаемое, мы на какое-то время перестаем колотить руками по водной глади, что и делает нас счастливыми ровно до следующего удара рукой по воде.
Если при виде тебя у людей вырывается: «О, господи!», – то это еще не означает, что они считают тебя богом.
Причиной подавляющего большинства страданий, приносимых нам любовью, является наше стремление навьючить любовь поистине непосильным грузом всевозможных требований, правил и условий. То мы требуем верности там, где ее не может быть в принципе; то мы хотим, чтобы любимый человек стал тем, кем он не сможет стать даже при полном своем желании; то мы хотим, чтобы любовь была вечной; то нам надо, чтобы она обязательно была с деньгами, тачками и положением в обществе; то мы требуем, чтобы она ответила нам, какой она будет завтра, через год, через тысячу лет… Мы цепляемся, придираемся, жалуемся, пытаемся превратить предмет нашей любви непонятно во что… А потом удивляемся, что нам в результате бывает так плохо. При этом мы не делаем только одно: мы не пытаемся любить, пока любится и не растрачивать драгоценное время и чувства на всякую ерунду.