– Мы съезжаем на восточную дорогу, – вместо Виктора заговорил Франц, – сохраняйте дистанцию. Отъезжайте через пятнадцать минут.
Франц запрыгивает в салон последним, окинув нас взглядом. Столб поднявшегося песка скрывает от нас медленно уезжающий броневик.
Всё произошедшее не укладывалось в моей голове. Глядя на потухший экран коммуникатора, на котором теперь было лишь время, и на безжизненную винтовку, я думала о том, как крупно я влипла.
– Почему ты не сказала мне, что не отключена от системы? – вдруг задаёт вопрос Антон, и все взгляды вновь устремляются на меня.
Мне становится трудно дышать, и я с трудом удерживаю себя в руках. Кровь, стучащая в висках, из-за шлема, оглушала меня. Расстегнув его ремень, я стаскиваю шлем и закрепляю на жилете.
– Кто-нибудь потрудиться объяснить мне, что здесь происходит? – я цежу слова сквозь зубы, снимая с жилета винтовку.
Раз я отключена от системы – это означает, что теперь не только на коммуникаторе нет связи – теперь винтовка тоже отключена от системы и ей нельзя воспользоваться. А ещё это означает, что броневик, для академии потерян. Вопрос времени, когда они там это заметят.
Сняв с винтовки часть, что стреляла патроном с импульсом, я убираю его в карман брюк, туда же отправляю аккумулятор, от которого уже не было толка, и вставляю магазин с огнестрельными патронами.
– Я жду ответа от вас.
Винтовка теперь стала меньше и легче, и, скорее напоминала пистолет, чем то, чем она была ещё минуту назад.
«Медленно, – думаю я, держа в руке облегчённое оружие, – Элмс бы не зачёл такой результат».
Парни испуганно смотрели на меня, и изредка переглядывались между собой.
– Так ты ничего не знаешь? – Антон заговорил первым. – Как такое возможно?
Он посмотрел на Луку, а после, не услышав ответа, на Гейба.
– Я был уверен, что с тобой поговорил Ричи, – вдруг тихо заговорил Лука.
– Да её здесь вообще не должно быть! – тут же отозвался Гейб, – чем вообще Виктор думал всё это время?
– Лив, послушай, – Лука выставил ладони вперёд, будто я собралась в него выстрелить, – это так просто не объяснить.
– То, что вы предатели, по-твоему, так сложно объяснить? – говорю я, не отводя от него взгляда.
Гейб срывает с жилета винтовку, что не работала:
– Ты не смеешь так говорить о нас!
– Ещё как смею, – отвечаю я.
Палец сам нажимает кнопку, переводящую оружие в режим стрельбы огнестрельными патронами. Парни дружно вскидывают винтовки, с опозданием поняв, что они не работают.