Алекс не сбавлял скорость, несмотря на то, что мы ехали по камням. Броневик, то подбрасывал сидящих внутри, то нырял в яму.
– Мы отстаем от первой машины, – словно подливая масла в огонь, заговорил Антон, – нам нужно нагнать наше время.
– Срежем здесь.
Ал резко выкрутил руль вправо, и направил машину в ущелье, где когда-то проходила дорога.
– Нам лучше оставаться на равнине, – я безразлично комментирую его выбор.
– Нет, нам лучше не отставать от первой машины, – не отрываясь от планшета, ответил Антон.
Редкие пласты асфальта, заметённые песком, торчали острыми краями на месте старой дороги, и напоминали горные хребты. Алекс, на удивление ловко и мягко лавировал, среди торчащих кусков бывшего дорожного покрытия, словно стараясь реабилитировать свою репутацию. Броневик ехал плавно, и на радость Антона, мы нагоняли наше отставание.
Как вдруг броневик подкинуло с силой, и под оглушающий взрыв, всё пространство заполнилось дымом. Ремни больно впились в плечи и грудь, удерживая меня на моём месте. Броневик издал протяжный скрежет, и заглох. Дым и песок, долго не рассеивались, и в салоне началось движение. Парни стали вставать со своих мест, желая выйти наружу.
– Всем оставаться на своих местах! – рявкаю я.
«Они меня за капитана-то никогда не считали, зачем мне всё это?» – потирая шею, думаю я.
Я отдаю команды так, будто они имеют силу. Но, к моему удивлению, никто не выходит.
– Повреждения транспорта проверяет водитель, – не оборачиваясь, говорю я, – и тот, кто сопровождает его. Состав остаётся внутри, ради общей безопасности.
– На выход, – командую я Алу, который продолжал сидеть за рулём.
Спрыгнув первой, я уже чувствую в воздухе знакомый запах транспортных ангаров. Топливо для броневиков издавало столь едкий и противный запах, что запах дыма и гари почти не ощущался. Дым и песок рассеялись, и я ложусь на землю, чтобы осмотреть повреждения. От повреждённого броневика исходил нестерпимый жар, и я сильнее прижимаюсь к земле, стараясь не касаться раскалённой поверхности машины. Осмотрев дно броневика, вижу в запасном баке торчащие осколки от бомбы. Топливо стремительно разливалось под машиной образовывая лужу в воронке от взрыва, источающую удушающий запах. Я подлезаю ближе, насколько возможно, к баку. Дотянувшись, я ухватываюсь за один из осколков, и тяну на себя. Со скрежетом, он поддаётся, и, наконец-то, оказывается у меня в руке. Положив его в нагрудный карман, я осматриваю сам бак: повреждения можно залатать, но это потребует времени. Мы вполне можем добраться на одном баке, придётся несколько раз останавливаться, чтобы долить топливо, но так будет быстрее. Осмотрев воронку от взрыва, вижу и другие такие же осколки. Почувствовав головокружение и тошноту от запаха топлива, я спешно выползаю оттуда.