Подошедший ко мне Хьюго отвлекает меня от размышлений на эту тему, и я замечаю его щёку, рассеченную осколком, и почти отделённую мочку уха от остальной его части. Я принимаю решение, помочь сначала ребятам, а после себе: за спиной Хью уже возник Нинел, тоже нуждающийся в помощи.
Стяжками, вернув Хью мочку уха на место, я бросаю взгляды на Кайса, что смотрел пустым взглядом в свой планшет. Никто из парней не решался ему мешать, и я возвращаюсь к щеке Хьюго, из раны на которой продолжала идти кровь.
Ладонь Нинела потребовала меньше всего времени. Достав осколок зеркала, я трачу последние стяжки из своей аптечки. Обработав оставшиеся порезы, я расходую на него свои последние повязки, и моя аптечка пустеет. Всё необходимое для себя, я могу одолжить из чужой аптечки, к тому же мне немногое нужно. Закончив с рукой Нинела, замечаю, что Лука тоже ранен: на ноге, сквозь порванные брюки, проглядывала рана.
Лука, не дожидаясь моего предложения, машет руками:
– Лив, это ерунда, – он улыбается, и разворачивается ко мне так, чтобы скрыть рану.
– Кажется, ты сама ранена? Лучше позаботься о себе, не обращай на меня внимания.
– У меня всё равно медикаменты все закончились, – я слегка веду плечами, – у тебя можно одолжить?
Лука перестаёт улыбаться.
– Лив, понимаешь, – он скребёт пальцем переносицу, – у меня нет с собой аптечки. Вообще никаких лекарств нет.
– Ты же шутишь? – я покачиваю головой, над его глупым розыгрышем.
Лука отрицательно мотает головой, и его рука останавливается, закрыв почти всё лицо.
Обернувшись, я озвучиваю свою просьбу:
– Мне нужна аптечка.
Парни лишь переглядывались между собой, и вместо ответов, лишь слегка мотали головой, а кто-то не реагировал вообще.
– Ни у кого с собой нет аптечки?! – мне в это никак не хотелось верить.
– Виктор сказал, что мы едем налегке, – заговорил Гейб, – аптечка занимает много места в рюкзаке, к тому же, кто мог предвидеть, что такое случится?
Он обвёл всё пространство вокруг себя руками.
Я никак не могу переварить услышанное. Меня переполняют нахлынувшие эмоции, и я, захлопнув свою опустевшую аптечку, швыряю её в Габриэля. Он не успевает увернуться, и чёрный чемоданчик врезается в его грудь. Гейб, как и многие, был в бронежилете, и этот удар не заставил его что-либо почувствовать, отчего я испытываю злость ещё сильнее.