– Похоже, заманчиво было бы получить туда приглашение, – сказал Гаррет, чуточку расслабляясь.
– Раньше да, верно, – сказал Канниш. – Но теперь я дал присягу. Моя верность отныне принадлежит городу. Что означает задачу: найти тех, кто там безобразничает, и приволочь их за шиворот к магистрату. Не самая роскошная часть нашей работы, зато относительно мало шансов поймать заточку.
– Тебе надо сходить с нами.
Из другого помещения донеслось эхо всплеска, а затем гулкий хохот. Гаррет посмотрел на высокие узкие окна и синее небо за ними.
– Мне нельзя с вами в патруль. Я не служитель порядка.
– Для нас это служба в рабочее время, – сказал Канниш. – Для тебя – прогулка по более-менее привычным местам. Уставом это не возбраняется.
– К тому же ты не пожелаешь лучшей охраны. – Таннен откинулся назад и раскинул руки. – Тебя будет сопровождать городская стража.
Гаррет ухмыльнулся, желая, чтобы Таннен охранял кого угодно, только подальше от него. Однако тоска и отчужденность завели знакомство с новым товарищем. Он присоседился к Гаррету, и с этим надо было как-то мириться. Маур что-то буркнул под нос. В нетерепении или призывно.
– Я… – проронил Гаррет. – Я полагаю, в прогулке ничего предосудительного нет. Я только не хочу быть там, где меня не желают видеть. – Вдруг перед глазами встала, заслонив прочие мысли, внезапная картина. Ирит, дочь Сау, – ее суровые глаза, сердито сжатые губы. – Не хочу быть там, где мне не рады.
– С кем с кем, а с тобой всегда здорово, – сказал Канниш и плеснул водой на Таннена с Мауром. – Ты-то побашковитей этих двух. Хорошо бы разок для разнообразия пообщаться на умные темы.
Таннен заорал и плеснул в отместку, и вот они все уже почти что друзья. Гаррет погрузился в воду чуть ниже. Маур потрепал его по локтю.
– А теперь серьезно. С тобой все ладно?
Гаррет улыбнулся и мотнул головой, но сам на этот вопрос ответить был не в силах.
Недобрая новость просквозила по Зеленой Горке, как легкий бриз в предвестии грядущего шторма. Умирал князь Осай, и с ним умирала эпоха. И как перед всякой бурей, перед этим событием взлетало кружить воронье.
Несмотря на полумрак, гостиная нагрелась. Послеобеденный летний час жаловал лишь ленивые вздохи ветра, несущие еще больше жары, чем прохлады. Они сидели за наборным столиком, чью поверхность в красно-белую клетку отец с Халевом Карсоном иногда использовали в качестве игрового поля. Той игры Элейна не знала и сейчас играла в другую.