Не «если», а именно «когда». Пьер отметил, что граф уже все для себя решил и ждет только положительного ответа. На мгновение молодому человеку стало не по себе. Но эта слабость быстро прошла, когда он вспомнил дядюшку.
– Граф, я правильно, понимаю, вы просите у меня руки Изабель?
– Вот именно, мой друг, вот именно.
– Простите, я не могу дать вам одобрения на брак.
– Причина? – от графа потянуло холодом. Он сразу подобрался, как хищник перед прыжком. От его расслабленности и доброжелательного настроения не осталось и следа. Сейчас перед Пьером сидел опасный противник, который мог уничтожить барона одним щелчком пальцев.
– Понимаете, когда не стало родителей, мы с сестрой остались одни. Дядюшка был жесток не только по отношению ко мне, но и по отношению к ней. Я бы даже сказал, особенно по отношению к ней. Он так расстроился, когда ему не досталось наше наследство, что решил забрать хотя бы приданое Изабель, выдав ее за своего сына, несмотря на то, что они родственники. Он даже хотел получить на это согласие у Папы. Естественно, когда Изи была маленькая, он ей об этом не сказал. Только в 14 лет сестра узнала, какая ей уготовлена учесть. Понимаете, граф, Изабель для меня – это все. Я, видя как она страдает из-за этого возможного брака, поклялся ей отсудить у дядюшки опеку и никогда не выдавать ее замуж против воли. Сейчас Изабель после вашего признания немного растеряна. Дайте ей время прийти в себя. Если сестра скажет, что не против вашего брака, я дам на него согласие.
– Все это чушь. Я не ее родственник и лучшей кандидатуры, чем я вам не найти. Женщины не могут принимать такие решения из-за своей эмоциональности. Если бы им дали право выбора, мир оказался бы на грани краха. Такие решения за нее должен принимать отец, брат или другой родственник мужского пола.
– Тем не менее, мой ответ вы знаете, и он не изменится. – Пьер все же был тоже аристократ и умел высоко держать голову и свое слово. – Если Изабель будет согласна, я дам разрешение на брак. А теперь прошу меня простить. Сестра плохо себя чувствовала, и я хочу ее проведать.
После этих слов Пьер кивнул графу и поспешил удалиться из кабинета.
Гийома трясло от злости. На такой ответ он явно не рассчитывал. Граф вскочил с кресла и со злости швырнул поднос с коньяком в дверь. Со стола полетели бумаги, чернильница, перья. Очнулся Гийом только тогда, когда кабинет был полностью разгромлен. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.