– Подсудимый становится слугой главы рода Драконовых, дома Чёрных Драконов. На полгода!
После того как нас поглотил разлом, мы очутились в гостиной. Жека тут же начал себя ощупывать.
– Да ну нах*й! Это было на самом деле?! – он выпучил на меня глаза.
– Женя, ты обещал не выражаться, – напомнил я ему. – Своему божеству.
– Да, точно, – осёкся он и поднял руку, с висящим на запястье костяным браслетом. Каждое звено было выполнено в виде головы дракона. – А это что за дрянь?!
– Это, скорее всего, гарантии того, что ты будешь мне служить, – усмехнулся я.
– Ага, что ещё я кому должен?! – вскрикнул Жека, попытавшись снять браслет. Но ничего не вышло. Попробовал убрать его с руки с помощью какого-то отпирающего заклинания, но браслет только сжался плотнее вокруг запястья.
– А-а-а, сска! Как же больно, – упал на пол страдалец, держась за руку.
Но вот вроде всё прошло. Жека поднялся на ноги, вытирая слёзы, выступившие от ярких болевых ощущений.
– В общем, сегодня помоги Тихону в мастерской, – распорядился я, пряча улыбку. – Затем – тренировка с магами. Её будет проводить Циклоп. И готовься встретиться с Кашалотовыми. Надо принести извинения.
– А обувь тебе не почистить?! Командир, твою мать! – набычился Жека, и тут же браслет начал вновь затягиваться. Он закричал от боли: – Всё, понял… понял.
– Удивляюсь, насколько ты упёртый. Как баран, – ответил я. – Недавно ты был на грани жизни и смерти. И теперь продолжаешь вести себя как ни в чём не бывало. Если не изменишь своё отношение ко многим вещам и продолжишь так себя вести – никто за тебя больше не заступится.
– Да понял я, – побледнел Жека. – Эфарион дал своё слово, и мне нельзя его подвести.
– Вот и славно, что понял, – ответил я, хлопнув его по плечу. – И заметь – я тебя не отправляю чистить туалеты и мыть полы… Хотя был такой соблазн. Сейчас ты будешь выполнять, по сути, роль моего помощника. Тем самым докажешь верность роду Драконовых.
Жека ничего не ответил. Лишь кивнул, что-то пробурчав под нос.
Я его оставил на время. Пусть осмыслит то, что сейчас произошло.
Хотел съездить в больницу и проведать Бориса. Ранее в почте, которую принёс Прохор, нашёл от него конверт. В него был вложен клочок бумаги. И всего два слова «Надо поговорить».
Но на звонки никто мне не ответил, а когда я всё-таки дозвонился, ответила его жена. Выяснилось, что Борис на очередной операции и двое суток после неё точно не сможет разговаривать.