Подумав немного, перелила настаивающийся отвар в небольшой флакончик и, закупорив его, рванула к выходу. Там, с обратной стороны я нашла охранника, у которого вчера отобрала кинжал, приставив к горлу. Удивившись резко распахнувшейся двери, он, однако, быстро сориентировался, грозно накрыв свое оружие рукой. Видимо решил учиться на своих ошибках. Но дорогу все таки преградил.
– Ты можешь выходить только в сопровождении слуги. А его сейчас нет, – отрезал он, не успела я и рта раскрыть.
– Почему?
– Это приказ. А приказы я не обсуждаю, – отвернувшись, он попытался свернуть беседу.
– Ладно, послушай, как тебя зовут? – растянула уголки губ, надеясь, что выгляжу более миролюбиво.
– Башрут, – судя по тому, как мужчина на меня покосился, со вчерашнего вечера его доверие к женщинам сильно подкосилось.
– Башрут, там, кажется, караван вернулся с пленными. Знаешь что-нибудь?
Охранник пожал плечами.
– А куда их поведут? Здесь есть какая-то темница?
– Есть. Только это не твоего ума дела.
У Башрута явно кончалось терпение. Мне надо как-то поговорить с Таффилем, и я не готова отступать, пока что-нибудь не придумаю.
За углом коридора послышались шаги, и через секунду появилось знакомое лицо. Я не сразу узнала в причесанном и одетом в расшитый жилет и кожаные штаны мужчине Догнара. Он, кажется, был заместителем иш'мира? И искал он именно меня. Это было понятно по тому, как его рассеянный взгляд сконцентрировался на моем лице, стоило ему меня заметить.
– Башрут, свободен. Пойдем со мной. Санори, правильно? – убедившись, что я уяснила, что от меня требуется, Догнар развернулся на пятках и пошел обратно. Помолчав, он добавил, – Ну и навела ты тут шороху своим появлением. Успела даже старого советника завести. Он уже несколько часов кудахчет, что тебе дорога к столбу.
– Я ничего не сделала. И я здесь не по своей воле. Куда мы идем?
– Дружка твоего привели.
– Я услышала. Они разве не слишком быстро?
– Ты еще и в этом соображаешь, а? Ну да, ты ж только и делаешь, что из одной части пустыню в другую ездишь, – оскалился он через плечо, – Только вот не знаю я, почему так быстро. Парни мои ничего нормально сказать не могут, потому что чуть со страху в штаны не наложили и ничего не поняли. А твои люди отказываются рассказывать, пока я не покажу, что с тобой все в порядке. Да и бездна бы с причиной, пусть молчат. Так только вернулось их сильно меньше и все перебитые. Вот я и подумал, что без тебя все же никак.