Точно. Портрет. Дед просил забрать подарок для невестки. Я достал картину, разорвал подарочную упаковку с подписью Арслана.
Это насмешка судьбы. На полотне – лицо Софии. Моей Софии. Той, что спит в моей кровати. Дочери человека, которого я хочу растоптать. Сломать, уничтожить.
Я потер подбородок и лоб. Это не помогло, перед глазами упорно стоял Шах. И последний день, когда я видел мать. Убитый горем отец. И лицо Софии. Теперь оно неизменно напоминало Шаха.
Я толком не помнил, куда швырнул портрет. Не помнил, как задел столик – он рухнул, расколовшись на осколки. Плазма, стулья, кресло, на котором я переодевал ее после гор…
Сука.
Внутри раскачивалась ветряная мельница, которую и самому дьяволу не остановить. Я молился лишь об одном: не дай бог она проснется. Не дай бог она выйдет сюда.
Потому что я за себя больше не ручаюсь.
София
Что-то разбилось. Там, за дверьми моей спальни. Раздался страшный грохот.
Я резко открыла глаза и закрыть их больше не смогла. Что-то безумно тяжелое сперва ударилось об стену, а затем упало на пол.
Я подскочила на постели, сердце бешено колотилось. Влажными ладонями отыскала рубашку, набросила ее на себя и поспешила к дверям. Позже поняла – зря. Нельзя было выходить на звон битого стекла. Любая бы пересидела, переждала, а не шла вулкану навстречу.
Эмиль был вулканом. В его глазах поселился сам дьявол.
– Доброе утро… Эмиль.
Мой взгляд зацепился за разбитый столик, за плазму с дырой в середине. Все было разрушено. Здесь вулкан извергся, не иначе.
– Не думаю, – с трудом ответил Эмиль.
Это был нечеловеческий голос. Встретившись с Эмилем глазами, я тяжело сглотнула и поплотнее закрылась рубашкой.
– Эмиль, что происходит?
Я обвела взглядом гостиную. Стеклянный столик разлетелся на тысячу осколков, все остальное было перевернуто, как в аду. Конечно, Эмиль все возместит, но пугало не это.
Эмиль поранился, на его костяшках была свежая кровь.
– У нас же есть аптечка, да? Я помогу тебе.
Я зачем-то улыбнулась, будто не поняла, что Эмиль зол на меня. Будто не заметила, как напряжены его скулы. Плечи поднял и зверем смотрит.
– Лучше не подходи, – процедил он.
– Да что случилось? Я ничего не сделала! – Я осторожно шагнула назад. – С тобой была. Никуда не ходила. Даже ночью не просыпалась.
– Ты не назвала свою фамилию, – хрипло и тихо сказал он.