– Это что? – взял я лист в руки.
– Яровой! Ты как с начальником разговариваешь?! – вскипел кадровик. – Бери и подписывай!
– Владимир Степанович, погоди, – осадил его Морда. – Он пока, видимо, не в себе…
– Есть такое, – хмыкнул я. – Даже вас плохо помню.
– А я тебе напомню, – не унимался кадровый фанат дисциплины. – Как выйдешь с больничного – принесёшь мне тетради по служебной и морально-психологической подготовке. На проверку.
Спорить я пока не стал. Рано. Ещё просекут, что я не тот, за кого себя выдаю – и всё, дурка обеспечена.
Пока – играем в Максимушку. Не себя. А того. Молодого. А значит, вид надо делать – пытливый, но чуть с придурью. Такой, типа, как у Лёни Голубкова: «Я не халявщик, я партнёр».
И я пробежал глазами объяснение, отпечатанное якобы от моего имени. Читаю – и глаза на лоб лезут. Оказывается, я, значит, рухнул не в кабинете, а в толчке. Поскользнулся, мол, на брызгах или прочем «культурном наследии». До меня туда, якобы, бомжей водили грабли мыть, чтоб пальцы откатать, а они – извините – напрудили.
Это что получается? Лейтенант в сортире в мочу нырнул?
Нет, братцы. Так не пойдёт. Он теперь – это я. А значит, и вся его «репутация», которая и так явно на соплях держится, – теперь на моих плечах. Мне теперь за него всё и разгребать.
Нет, я не горел желанием служить в этой вашей… полиции. Само слово режет слух. Как выберусь – уволюсь к чёртовой матери. Пойду в охрану, вышибалой где-нибудь. Хотя такого дрыща, конечно, вряд ли кто возьмёт. С другой стороны…
Да, это важно, ради этого можно и потерпеть. Валета мне проще достать, если останусь внутри, в системе. Да и в УГРО можно попробовать перевестись.
Кобра… В голове всплыло её лицо. Начальница уголовного розыска. Именно она моего предшественника и отшила – не взяла к себе. Типа, стержня нет. Ха.
Ржавые наручники!.. Баба – начальник УГРО? Милиция теперь зовется «полиция»! Куда вы, ребятушки, страну привели? Ельцин-то куда смотрит?
– Я такую лажу… то есть объяснительную – подписывать не буду, – наконец, сказал я.
– Послушай, ты… – лысый перестал косить под доброго копа. – Ставь подпись. Или хочешь взыскание схлопотать?
– Выговор – не триппер, – невозмутимо пожал я плечами. – Носить можно.
Полкан понял, что нахрапом меня не прошибёшь. Пока я на больничном – руки у него коротки. И довольно быстро сменил пластинку. Смягчил голос, пошёл в обход: