– Но как же мы…
– Не бойся, мы не раз очищали эти топи. – Ярун посмотрел на своих людей, они покачали головами.
– То есть еще и несколько раз… – пробормотала она, скорее себе, чем ему. Сойка недовольно вскинула тонкие брови, пытаясь скрыть своё нарастающее раздражение.
Мы проходили по узкой тропе, уводящей в самое сердце топей. Кажется, Сойка была разочарована. На её лице застряла печаль и тревога, и она, уронив взгляд, смотрела себе под ноги.
– И вот это – практика мага? – прошипела Сойка, едва слышно, но достаточно, чтобы я услышал. В её голосе слышалась неприкрытая досада. – Бегать по болотам и ловить каких-то кляков? Я ожидала большего. Новые заклинания, артефакты, тайные знания… а не топи и грязь!
– Неужели ты думала, что тебе в первый же день вручат какой-нибудь артефакт?
– Конечно нет, но… Не важно!
На нас упал зной и духота. Мы шли, пробираясь сквозь деревья и кустарники. Ярун, удивительно общительный для воина, рассказывал о том, что его и сестру учили проявлять любопытство во всём, и, следуя этому принципу, он с удивительной быстротой расспрашивал у нас о нашем прошлом и интересах. Тем не менее, всё, что успел узнать о нём я было то, что он был неизменным оптимистом, способным видеть хорошее даже в самых мрачных ситуациях. Эта заразительная вера в лучшее немного рассеяла мою тревогу, заставив почувствовать себя увереннее в этой непонятной миссии.
Брели мы не меньше часа, но вскоре всё же, с трудом, выбрались из лесной пущи, выходя на заболоченные кустарники. Слабый дождь медленно начал окроплять лица и одежду, но нас он не заботил. Мелкие кустарники на пути стали постепенно заменять собой лесные деревья, а трава становится всё выше и темнее. Мы поняли, что подходим к болоту.
Спускаясь по склону небольшого холма, мы услышали вдали от себя истошный и звонкий крик птицы, замирая на месте. Сойка нервно огляделась. Деревья не позволяли нам видеть далеко, но с дождём всё стало ещё хуже.
Мы пересекли полосу небольших холмов, и наконец, вышли на топи. Запах гниющей листвы и сырой земли ударил в нос, а под ногами чавкала вязкая грязь. В воздухе зависла тишина, нарушаемая лишь жужжанием комаров. И вдруг, молчание разорвал крик птицы. Звонкий и до дрожи пугающий. Он пронзил воздух, словно удар хлыста, и заставил меня вздрогнуть.