– Так любезно с вашей стороны. – Она немного оттаяла и смущенно улыбнулась.
Настя села в машину и пристегнулась. В салоне пахло кофе, свежей выпечкой и нотками ванили от диффузора, висящего на зеркале заднего вида. Настя невольно вздрогнула. Такой же ванильный запах был в машине ее отца, когда она видела его в последний раз.
– Ну что, погнали! Я взял нам кофе и круассаны.
Игорь сделал музыку погромче, и они поехали по улицам вечернего Минска. Настя с интересом рассматривала людей, гуляющих вдоль проспекта, и красивые «сталинки» с пожелтевшей лепниной.
Машина остановилась на светофоре на улице Ленина, и Настя застыла в недоумении, не отводя взгляд от открывавшейся перед ней картины: по пешеходному переходу неспешно шел мужчина в старомодном костюме, а рядом бежал большой рыжий кот. Оба прозрачные, словно сотканные из голубоватого дыма. Мужчина важно вышагивал наперевес с тяжелым саквояжем, а кот терся о его ноги и старался не отставать. Настя посмотрела на Игоря, но он как будто бы ничего необычного не замечал. Тогда она помотала головой и зажмурила глаза. Когда она снова посмотрела вперед, машина уже стартанула и поехала дальше.
«Чертовы антидепрессанты. Надо, наверное, возобновить курс, а то чудится всякое. Еще немного, и я начну думать, что схожу с ума. Психиатр говорила, что такое возможно на фоне моей глубокой депрессии».
Когда они подъехали к высокому зданию в центре, солнце уже приблизилось к горизонту, небо окрасилось в персиковые и розовые тона. Слои оттенков накладывались друг на друга, как коржи торта «Наполеон», промазанные между собой нежным бежевым кремом.
Игорь припарковался, взял в руки подставку с двумя стаканами кофе, а Насте отдал бумажный пакет с аппетитными круассанами. Он обошел машину с обратной стороны и, открыв перед Настей дверь, подал руку. Она от смущения покраснела, неуклюже коснулась руки и вышла из машины. Парковка перед банком оказалась абсолютно пустой.
– Пойдем, покажу свое секретное место.
Настя и Игорь пошли по узкой тропинке между деревьев. Обошли здание банка и вышли на смотровую площадку со скамейками. Они находились на возвышенности между набережной Свислочи и старым хлебозаводом. Со смотровой площадки открывался невероятный вид на реку Свислочь, набережную и Троицкое предместье. Кремовый закат отражался в воде и растекался по волнам, которые оставляли за собой лодки и катамараны.