Фасадом особняк выходил на Пчелиную улицу, где издавна селились пасечники и бортники. Этот квартал не считался в Овергоре престижным, но и не относился к трущобам, где ютилась городская голытьба.
Раз в неделю или около того в дом приходила служанка, чтобы убраться, а в холодное время года – еще и протопить камин. Это была пожилая женщина с костлявым лицом, она проживала неподалеку. Служанка делала свое дело, а на вопросы о владельцах дома лишь пожимала плечами. Ей-то какой резон ими интересоваться? Главное, чтобы платили исправно, а с этим все обстояло как нельзя лучше. Примерно раз в месяц к ней заглядывал стряпчий, которого наняли присматривать за домом, и без лишних слов вручал мешочек с двадцатью серебряными рейсами. Такова была оговоренная плата за ее услуги.
Большую часть времени дом пустовал, но иногда соседи видели, как по вечерам в нем зажигают светильники. За плотными шторами двигались силуэты людей, но все происходило практически безмолвно. Никогда из этого дома не доносилась музыка или женский смех, не звучали здравицы, не раздавался звон бокалов.
В общем, у соседей не было повода злословить в отношении этого дома или его жильцов. Тем не менее они относились к строению несколько настороженно, потому что неизвестность всегда пугает. Добрые горожане понятия не имели, что в определенных кругах у этого дома все-таки имелась репутация, да еще какая.
О ее наличии говорило хотя бы то, что дом этот ни разу не подвергся взлому или налету лихих людей. Он стоял – пустой и надменный, а преступники упорно его не замечали, хотя наверняка на двух его этажах было чем поживиться.
Опытный шнифер, проходя по Пчелиной улице и пристальным взором поглядывая на замочные скважины дверей, лишь отмахивался в ответ на вопрос своего юного ученика.
– А этот чем не хорош? Подходящий же! И похоже, что пустой.
Старый домушник только усмехался в седую бороду.
– Нет, этот мы работать не будем.
– А почему?
– Потому что сегодня мы с тобой его вскроем, а уже завтра можем проснуться мертвыми. Знаешь, что это такое? Это когда человек просыпается от того, что ему перерезали горло.
– Ого. А кто…
– А вот этого тебе знать пока не положено. Шагай себе мимо.
В один из весенних дней, под вечер, аккурат через час, как из дверей этого загадочного дома вышла служанка, возле него остановилась карета. Экипаж был создан настоящим мастером: резные дверцы, кованые спицы на колесах, стеклянные фонари в латунной оправе на лакированной крыше. Однако герб владельца на карете отсутствовал. Даже на кучере был надет простой шерстяной армяк без всяких опознавательных знаков.