Например, если соседнее племя давно косо поглядывало в сторону угодий родичей шамана, то он в трансе мог видеть эти злобные взгляды и угрожающие танцы с оружием, которые объяснял как стремление соседей напасть, и призывал своих соплеменников напасть первыми.
Заметив признаки недомогания у вождя племени, шаман мог в состоянии транса увидеть его смерть, о чем и сообщал соплеменникам. И конечно, принимал меры по излечению вождя. Если тот выздоравливал, то это приписывалось магической силе шамана, а если все же умирал, то в этом оказывались повинны всесильные и мстительные духи и сам вождь, который их прогневил.
То есть большинство прорицаний, сделанных шаманом, так или иначе сбывалось, именно в этом заключался дар пророков – в умении видеть, анализировать и делать правильные выводы. Прорицатель никогда не сообщал соплеменникам какое-то совсем уж нереалистичное пророчество. Ведь если оно не сбудется, то и его власти пророка, а нередко и жизни придет конец.
Шаман чаще всего не просто устраивал театрализованное представление, а действительно впадал в транс и переживал разные формы галлюцинаций и видений. Но содержание этих видений было обусловлено образом жизни и текущей ситуацией, хоть и дополнялось фантазией, создающей образы сверхъестественных существ, во множестве встречавшихся на «тропе шамана».
Шаманские практики у древних кельтов
Эффективность и зрелищность ритуалов шаманской дивинации способствовали их сохранению и в более поздние эпохи, у племен, давно покинувших первобытно-общинный мир. Среди народов, населявших Западную Европу накануне распространения христианства, особенно славились искусством предсказаний кельты, норманнские племена и финны. О них и разнообразных ритуалах их магов и прорицателей писали древнеримские авторы: Диодор Сицилийский, Плиний и особенно Гай Юлий Цезарь в своем труде «Записки о Галльской войне», где он довольно подробно описал быт и нравы народов, с которыми ему пришлось воевать в Европе. В частности, о кельтах мы узнали именно из его «Записок».
Цезарь, можно сказать, заложил традицию именовать кельтами целую группу народов, образ жизни и культура которых имели схожие черты. Причем сам он часто называл их галлами, а люди этих племен именовали себя по-разному: гельветами, белгами, скоттами, венетами, валлийцами и иначе. Сейчас многие историки вообще отказывают кельтам в праве считаться народом и даже союзом племен, так как никакого союза между этими племенами не было. Очень условно можно говорить о кельтах как о языковой общности и о некоторых сходствах в культуре и верованиях этих племен. Но, впрочем, как справедливо замечает автор книги о кельтских мифах Миранда Олдхаус-Грин по поводу наименований этносов, «названия, по сути, являются ярлыками»