– Сына родишь, должна на свет произвести наследника, – грубо ответила свекровь, когда Синди рассказала ей о странном сне.
– Решила взвалить медведя на себя, но не осилила.
– Осилишь, куда ты денешься.
– И туфли новые примерила, впору оказались.
– Замуж собралась? Туфли она мерила, надо же, – возмущенно посмотрела свекровь на Синди, и зло опять повторила: – Туфли мерила.
Через неделю Сэм умер. Груз для Синди оказался непосильным.
Сегодня впервые за пять лет ей приснилась Мари, вернее могилка, куда провалилась по пояс Рина. Синди испугалась и позвонила подруге. Идоли посоветовала поехать к астрологу, ее хорошей знакомой. И вот она ехала к незнакомой женщине, поглядывала в окно и вспоминала, как дурачилась в молодости. Морочила голову парню, который решил познакомиться с ней в поезде, – напустила на себя важность и отвечала со всей серьезностью:
– Да, я замужем, то есть была замужем.
– Не сошлись характером?
– Он умер. Разбился на мотоцикле.
– Какой ужас! А дети?
– Две дочери.
Парень отодвинулся от нее и больше не задавал вопросов. Синди сама не знала, зачем выдумала несуществующего мужа, который разбился на мотоцикле и оставил ей двух дочерей, зачем нарисовала свою судьбу, такую горькую и страшную. Слова сами вылетели и сложились в историю, сбывшуюся в действительности.
Может быть, это Боженька присел к ней на минутку, представился случайным попутчиком и запомнил ее слова? Глупая. Почему не сказала, что мечтает о преданном спутнике жизни, о большой семье, где дети будут радоваться и смеяться, и о любви, ее любви, которой хватило бы на всех? Сожаление тянулось за ней все годы после случившегося.
А пока каждую ночь потолок ухмылялся, глядел на молодую вдову и несмятые простыни:
– Каково тебе, голубушка? Спокойно ли спится?
– Лучше, чем прежде, – отвечала она и передергивалась от воспоминаний о ночных гонках. Передергивалась, а сны снились сладкие: низ живота постанывал и изливался влажной тоской. По утрам ей приходилось спешно убирать с лица остатки сладких видений, напускать строгий вид и собирать Лею и Рину в школу.
В одну из таких ночей Синди дала себе слово: никогда больше, если вдруг она выйдет замуж, не станет вести с мужем алкогольную войну; пусть пьет, сколько заблагорассудится, хочет – водку, хочет – вино, хочет – брагу. Она страстно желала встретить мужчину, жить с ним в любви и согласии, чего бы ей это ни стоило. И постель, постель не станет колоться одиночеством. Но опять гнала свои надежды знакомой до боли поговоркой: «Как бы замужем не пропасть!» Однажды она уже пропала.