В понедельник Томас сидел на рабочем месте и ждал, когда заявится худосочная, потом одернул себя: Синди. По привычке посмотрел на часы, придвинул лист бумаги с ручкой и принялся рисовать, не прерывая линию. Когда силуэт Леди стал законченным, поставил точку. Потом опять начал тянуть другую линию: получилась скрюченная страшная особа, без женских выпуклостей; на принадлежность к полу указывала лишь взметнувшаяся копна волос, похожая на гриву его лошади. Раздался стук в дверь. Томас быстро перевернул свое художество обратной стороной.
– Входите, – ответил он, уже зная по стуку каблучков, кто покажется в дверях.
– Доброе утро! У меня появились вопросы, не смогла сама разобраться.
– Слушаю, – буркнул он по привычке, не поднимая головы.
Томас отвечал на вопросы, удивляясь ее проницательности. «Толковая, – подумал он впервые с уважением. – Мозги неплохие, видать, в извилине не одна прямая линия».
«Хоть не идиот безмозглый, если бы еще и не любовался собой, то можно закрыть глаза на высокомерие, индюк надутый, вот-вот лопнет от важности», – подумала Синди и сказала, что в конце недели принесет статью на утверждение.
В конце недели она стояла опять перед знакомой дверью и, сделав глубокий вдох, постучала. Войдя в кабинет, остановилась, как будто споткнулась: он улыбался своей помощнице, высокой девушке в короткой юбке, прикрывающей до колен длинные ноги, прямые и ровные; развалился в кресле и говорил что-то медовым голосом.
– Слушаю вас, – прервался он на минуту и посмотрел на Синди холодными глазами.
– Статья на утверждение.
Он молча взял из ее рук статью и кивнул, продолжая слушать собеседницу.
Синди повернулась и вышла из кабинета, переполненная возмущением: «Даже поздороваться не может, индюк!»
Шеф визжал, как поросенок, радостно хрюкал и вытирал пот:
– Молодец, отличная работа. Европейское финансирование проекту обеспечено. Знал, что справишься, но не думал, что настолько блестяще.
– Работа, как работа. Цифры те же, проект тот же. Подбросили немного доказательств.
– Кстати, где журналистка? Пригласи ее на ужин в ресторан, прекрасно написала.
– Не перекладывай на меня свои обязанности, – наотрез отказался Томас и вспомнил, как в кипе бумаг с отчетами нашел рисунок: индюк, с высокомерно отставленной головой и шеей с пупырышками, смотрел на него презрительным взглядом. У индюка было неуловимое сходство с Томасом. Жаль, что он не вручил ей свой рисунок, где Леди дает фору по красоте лягушке с выпученными глазами и усохшими лапками, болтающимися на бесформенном брюшке.